В литературе о ПВА многократно отмечались некоторые странности «грибоедовского эпизода». Во-первых, описывая свой путь до и после встречи с арбой, везущей тело Грибоедова, Пушкин спутал топонимы, назвав горный хребет Акзибиук (Ахзебиук) на границе Грузии и Армении Безобдалом251, а крепость Джелал-Оглу на высоком правом берегу реки Дзорагет (Каменной речки) – Гергерами252. Во-вторых, официальные документы, касающиеся перевозки тела Грибоедова от границы с Персией в Тифлис, казалось бы, противоречат рассказу Пушкина. Как следует из этих документов, после торжественных церемоний на границе (1 мая 1829 года) и в Нахичевани (2 мая), уже 3 мая тело было отправлено «чрез Эчмиадзин на Гумры и так далее, с командою, следующею в Джелал-оглу, и прапорщик Тифлисского пехотного полка Макаров провожает оное до Тифлиса»253. В таком случае не вполне понятно, почему через пять с половиной недель, 11 июня, когда Пушкин заезжал в Джелал-Оглу, повозка еще находилась в пути (примерно в 225 верстах от Нахичевани и 111 верстах от Тифлиса), а ее военное сопровождение превратилось в «несколько грузин». Поскольку, как заметил Н. Я. Эйдельман, «о встрече с телом Грибоедова не сохранилось никаких упоминаний ни в переписке поэта, ни в кавказских стихотворениях, ни в „путевых записках“ 1829 года, ни даже в подробном плане-оглавлении этих записок, набросанном 18 июля 1829 года»254, многие исследователи в последнее время склонились к выводу, что в действительности никакой встречи не было, а весь эпизод представляет собой вымысел, чисто художественную конструкцию255.
Фикционалистская гипотеза представляется нам уязвимой, прежде всего потому, что ее сторонники не уделили должного внимания важной информации, содержащейся в надежном и давно известном документе – датированном 20 июля 1829 года письме В. Н. Григорьева к Ф. В. Булгарину из Тифлиса. Оно было опубликовано анонимно в № 2 «Сына отечества» за 1830 год и перепечатано И. С. Зильберштейном (который и установил имя автора) в первом сборнике «А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников»256. Говоря словами В. Н. Григорьева, «судьба привела» его «быть на двух встречах, сделанным бренным <…> останкам <Грибоедова> на границе и в Тифлисе». Подробно описав пышную траурную процессию в Нахичевани, он сообщает:
Тело поставлено было в Армянской церкви, и на другой день повезено далее в Тифлис чрез Эриванскую провинцию. <…> Устроенные по Эриванской дороге карантины замедлили привезение тела его до последних чисел Июня месяца: с того времени по 18 июля – день, назначенный для погребения, оно находилось в Артачальском Карантине, отстоящем от города в трех верстах257.
Как явствует из этого сообщения, причиной, по которой на перевозку тела Грибоедова от Нахичевани до предместья Тифлиса ушло так много времени (примерно восемь недель), явились чумные карантины на Эриванской дороге, задержавшие процессию. С. А. Фомичев, единственный «фикционалист», сославшийся на письмо Григорьева, счел эту информацию несущественной. По его мнению, тот факт, что Пушкину удалось проехать от Тифлиса до Джелал-Оглу
<p>251</p>
На самом деле перевал через гору Безобдал начинается примерно в семидесяти верстах к югу от границы Грузии и Армении, что отмечено в «Маршруте от Тифлиса до Арзрума», приложенном к рукописи ПВА [VIII: 489]. См.: Вейденбаум Е. Г. Кавказские этюды. Тифлис, 1901. С. 54. Как показал И. С. Сидоров, это чисто техническая ошибка, допущенная при перебеливании рукописи и по недосмотру оставшаяся неисправленной, так как в кратком содержании второй главы эпизоды указаны в правильной последовательности: «Вид Армении. Двойной переход. Армянская деревня. Гергеры. Грибоедов. Безобдал» (см.: Сидоров И. С. «Великая иллюзия» или «мнимая нелепость» (О встрече Пушкина с телом убитого Грибоедова) // Московский Пушкинист. [Вып. 6]. М., 1999. С. 298–299).
<p>252</p>
Указано в работе: Айвазян К. В. «Путешествие в Арзрум» Пушкина (Пушкин в Армении) // Пушкин и литература народов Советского Союза. Ереван, 1975. С. 364–365. Небольшая крепость Джелал-Оглу (под таким названием она значится в «Маршруте от Тифлиса до Арзрума» [VIII: 489]; ныне – город Степанаван) была построена во время русско-персидской войны 1826–1828 годов под надзором Д. В. Давыдова (см. об этом в его автобиографии «Некоторые черты из жизни Дениса Васильевича Давыдова»: Давыдов Д. Сочинения. М., 1962. С. 33). До этого здесь, у переправы через Дзорагет (Каменную речку), была расквартирована лишь одна артиллерийская рота (см.: Записки Алексея Петровича Ермолова. С приложениями / Изд. Н. П. Ермолова. Ч. II: 1816–1827 г. М., 1868. С. 144), а русский военный гарнизон располагался примерно в десяти верстах к югу, в урочище Гергеры, близ одноименного селения (см., например, запись в путевом дневнике А. С. Грибоедова, проезжавшего эти места в 1820 году: «12‐го (января). Через гору в Гергер. Казармы. Оттудова высочайший Безобдал…» (Грибоедов А. С. Сочинения / Под ред. С. А. Фомичева. М., 1988. С. 419). К 1829 году казачьи полки и пограничные службы были переведены в Джелал-Оглу, а в Гергерах оставлен лишь караульный пост. Именно в Джелал-Оглу путешественники обычно останавливались на отдых и ночлег. Так, например, 12 сентября 1828 года в крепости обедал «на европейский лад» и ночевал А. С. Грибоедов по пути в Персию (Пиксанов Н. К. Летопись жизни и творчества А. С. Грибоедова, 1791–1829. М., 2000. С. 130; Аделунг К. Ф. <Письма к отцу. 1828 г.> // А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников / Коммент. П. С. Краснова, С. А. Фомичева. М., 1980. С. 187). Пушкинское описание местности (переезд через реку, подъем на высокий берег, с которого стекают ручьи), само слово «крепость», а также упоминание об обеде с Бутурлиным, на наш взгляд, не оставляют никаких сомнений в том, что речь идет не о Гергерах (маловероятно, чтобы сибарит Бутурлин, который, по слову Пушкина, «путешествовал со всевозможными прихотями», проехал обустроенную крепость и остановился на Гергерском посту), а о Джелал-Оглу (противоположную точку зрения см.: Сидоров И. С. «Великая иллюзия» или «мнимая нелепость» (О встрече Пушкина с телом убитого Грибоедова). С. 299–302). Как следует из приведенных ниже документов, некоторое время после превращения Джелал-Оглу в крепость последнюю по инерции иногда называли Гергерами, что объясняет неточность, допущенную Пушкиным.
<p>253</p>
Письмо К. К. Амбургера И. Ф. Паскевичу от 4 мая 1829 года. Цит. по: Берже А. П. Смерть Грибоедова. 1829. Исследование по подлинным документам // Русская старина. 1872. № 8. С. 202. См. также: Пиксанов Н. К. Летопись жизни и творчества А. С. Грибоедова. С. 148; Мясоедова Н. Е. О Грибоедове и Пушкине (Статьи и заметки). СПб., 1998. С. 209.
<p>254</p>
Эйдельман Н. Быть может за хребтом Кавказа. М., 2006. С. 212.
<p>255</p>
См. примечание Я. Л. Левкович в кн.: Пушкин А. С. Дневники. Записки / Изд. подгот. Я. Л. Левкович. СПб., 1995. С. 38; Мясоедова Н. Е. О Грибоедове и Пушкине (Статьи и заметки). С. 217; Фомичев С. А. «Грибоедовский эпизод» в «Путешествии в Арзрум» Пушкина // А. С. Грибоедов: Хмелитский сборник. Смоленск, 1998. С. 374–383; Летопись жизни и творчества Александра Пушкина: В 4 т. М., 1999. Т. III: 1829–1832 / Сост. Н. А. Тархова. С. 534, примеч. 42; Binyon T. J. Pushkin. A Biography. London, 2002. P. 300. Обзор и убедительное опровержение «фикционалистских» аргументов см. в статье: Сидоров И. С. «Великая иллюзия» или «мнимая нелепость» (О встрече Пушкина с телом убитого Грибоедова). Основные выводы работы И. С. Сидорова, которые представляются мне верными, были подвергнуты резкой, но, на мой взгляд, безосновательной критике в недавней книге: Мясоедова Н. Е. «Подвиг честного человека». СПб., 2004. С. 201–208.
<p>256</p>
См.: Григорьев В. Н. Заметки из моей жизни // А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М., 1929. С. 200–203. Одновременно письмо В. Н. Григорьева было напечатано и в другом сборнике: А. С. Грибоедов. Его жизнь и гибель в мемуарах современников / Ред. и примеч. Зин. Давыдова. Л., 1929. С. 221–225.
<p>257</p>
Дополнение к статье: Воспоминание о А. С. Грибоедове: Описание последнего долга, отданного ему в Тифлисе. (Письмо из Тифлиса к Булгарину) // Сын отечества и Северный архив. 1830. Т. 9. № 2. С. 91–92.
