Подарок дьявола. Александр Сапсай
помощью услужливых прихлебателей, на свежий воздух выбрались московские гости – депутат Государственной Думы Владимир Савельевич Шаров и заместитель министра пищевой промышленности Геннадий Прохорович Барруда.
– Бля, грязища!.. Приличные туфли обуть нельзя. Перед москвичами стыдно, – продолжал выказывать неудовольствие смущенный отсутствием цивилизации Михаил Федорович. Соловьяненко высунул голову в окно и успокоил:
– Вы же пока только обживаетесь. Наведете еще порядок.
– С вами наведешь. Вешать за яйца каждого второго… – Сделав столь жестокий вывод, Чумной двинулся навстречу компаньонам. Все трое остановились и обозрели бывшую государственную собственность, переходящую к ним, в руки.
Перед деловыми мужами возвышался двухэтажный барак с покосившимся, облупленным крыльцом и высокий дощатый забор, крашенный полинявшей коричневой краской. Над I крыльцом проходной висел кусок чеканной жести. На нем пытливому глазу открывалась надпись: «Новомытлинский водочный завод». За забором просматривалось старое кирпичное производственное здание. С улицы можно было разглядеть добротную кладку старинного красного кирпича, окна второго этажа, наполовину выбитые, наполовину заделанные фанерой, и крышу, которую венчало изрядно покосившееся навершие. Первый этаж здания скрывал забор.
Охрана во главе с майором милиции Турыгиным задержалась на крыльце, а троица компаньонов, выразив лицами брезгливое равнодушие, проплыла внутрь. В коридоре, освещенном подмигивающей лампочкой дневного света, взору новых хозяев предстало несколько отслоившихся обойных пластов и фанерная доска с заголовком «ИНФО». Никакой информации доска не несла. Зато рядом, сбоку, белел клочок бумаги с начертанным химическим карандашом деловым предложением: «Продам три мяшка кортохи нядорого» и подписью: «Игнат».
Приемная с буржуйкой выглядела не столь разоренной, хотя форточку в окне прикрывал, заменяя стекло, квадратик картона. Трое солидных мужей шагнули в кабинет. За директорским столом развалился одутловатый неряшливый гражданин в свитере и жилетке. Перед ним на драном, некогда зеленом сукне гордо поблескивала недопитая бутылка «Новомытлинки», желтели шкурки воблы, мерцал порожний стакан и сиротливо подсыхал огрызок соленого огурца. Рыло директора, нависшее над остатками пира, выражало сугубо отстраненное отношение к окружающему миру. Чумной подошел к столу, взял сидевшего за шиворот, приподнял, аккуратно провел между москвичами и выбросил в коридор. Послышался мягкий удар упавшего тела и тихий мычащий стон.
– Ну что, господа, сами, бля, видите… – Обведя взором директорское помещение, Михаил Федорович вздохнул: – Вот что я от вас получил.
Геннадий Прохорович Барруда покрутил пальцем у виска.
– Дурак ты, Мишка. Стены не нравятся? Наймешь хохлов, через месяц выстроят офис, не хуже столичных. Не о том думаешь. Вопрос – где постоянных рабочих найти? Местных алкашей нельзя. Сам только что человека уволил. Вот о чем шариками крутить надо.
– Надо,