Фламандская петля. Наталья Ильина
пойдут по заброшенным участкам. Там ведь и подвалы старые, и пепелища с бревнами обгорелыми под зарослями – мало ли? – сообщила она.
– А женщины?
Человек восемь женщин, одетых, будто собрались по грибы, выстроились в кильватере своей предводительницы.
– Мы – на пустырь и в Тропинки, Никины одноклассники пошли вдоль реки до излучины. А завтра приедут волонтеры из отряда «Лиза Алерт», они будут искать в лесу…
Лейтенант подивился произошедшей с женщиной перемене. Утром она была раздавлена случившимся, а сейчас походила скорее на командира воинского подразделения – собранная, уверенная, спокойная. Разве что самую малость слишком. Слишком спокойная.
– Отлично, – ответил он и медленно проехал между занявшими обочины людьми, удивляясь, что их собралось так много. И так быстро. Время близилось к полудню.
Серегин телефон поминутно тренькал сигналами входящих сообщений. К августу из шестнадцати выпускников в поселке осталось только шестеро, не считая Ники: Денис Хлопотов, который, как и Серега, собирался осенью в армию; Дамицкий Игореха, который жил в Старом поселке и вот-вот должен был уехать в город; Никина подружка Лариса и еще две девчонки: Усовкина, чья мать работала главбухом в теплицах, да Шомова Светка – оторва, каких мало. И теперь все они, встревоженные, заваливали общую беседу класса в «Ватсапе» предположениями о том, куда могла подеваться Ника. Подключился даже Смирнов, живущий в Березняках, обещал поспрашивать среди своих, местных, а вдруг ее могло туда каким-нибудь ветром занести? Но Серега Царев знал, что ни в какие Березняки Ника не уехала. Она вообще никуда не могла уехать из поселка…
До вчерашнего дня он считал, что дебильное выражение «сердце подсказывает» не может иметь ничего общего с действительностью. Глупые придумки писателей, красивые слова. Однако сейчас он ощущал за грудиной тянущую ледяную пустоту. Всякий раз, когда мысли возвращались к Нике, эта пустота начинала раскрываться все шире, грозя поглотить его целиком. И там, в этой пустоте, пряталось ужасное убеждение, что Нику они не найдут, как ни старайся. Серега злился на себя. Ярость ненадолго спасала от чудовищного предчувствия, но оно никуда не исчезало и накатывало снова и снова, путая мысли, мешая думать и действовать.
– Сереженька, – позвала из кухни мама, – иди поешь хоть немного.
Есть не хотелось. Кусок просто не лез ему в горло. Любое прикосновение к вещам простым и обыденным вызывало в душе горькую волну возмущения: как они могут жить, словно ничего особенного не произошло? Есть, пить, спать, ходить на работу и смотреть телевизор, если Ника до сих пор не нашлась? А может быть, именно сейчас она голодна? Может быть, отчаянно нуждается в помощи?
– Я не буду, – пробурчал Серега, – бежать нужно. Мы с ребятами договорились пойти к старой ферме. Искать.
Мама нахмурилась:
– Разве вчера там уже не искали мужчины из Панелек?
– Искали. И что? Как будто за один вечер можно там все обойти? – вскинулся