Кресты у дороги. Анастасия Благодарова
чуть потянул сестру за рукав. Она заметила, но сказала не то.
– Спасибо!
Ярик зашипел, красноречиво намекая. Делая скидку её опасливости по понятным причинам, эта выбираемая ею линия судьбы ему также претила. Он припечатал свою ладонь к ладони Аксиньи, чтобы убедиться. Вопреки торопливости, погружался в омут туманных образов осторожно, неохотно. Предрекал, что будущее ему не понравится.
Глухая темень наползла плотным одеялом. Душила запахами слежавшейся обивки и горьковатого одеколона. Стальным переливом бликануло зеркало заднего вида. И глаза. Голубые, ледяные глаза, посматривающие на Аксинью, точнее, на Ярика, с притягательной жестокостью. Как змея на кролика. Как грозный любовник. Как…
Напряжение, рождённое наваждением, бренчало колокольчиком. Заглушило реальные звуки. Сестра дёрнула брата на себя. Ослепший, запутался в ногах, вожжами поволочился по траве. Свистящий вздох Аксиньи ветерком дунул на краю сознания. Да что вздох? Ярик не расслышал и рёва гудка. Жёлтый свет солнечным полднем озарил обочину. Грузовичок пролетел в метре от детей. Зацепил передними колёсами канавку и, едва не вздыбившись, глыбой рухнул на Тойоту.
Грохот сминающегося металла защемил сердца. Время оборвалось и тут же вернуло ход. Точно треснуло бытие да заткалось дальше. Аксинья, трясясь, закрывала Ярика всем телом. Владелец легковушки, что секунды назад сидел на багажнике, вышел к ним. В последний момент отскочил.
Сбивая шаг, он развёл руки в стороны, будто в одиночном хороводе. Шумно выдохнул. Брызнувшее во все стороны стекло царапнуло лоб, порезало кожу куртки. Снегом осыпалось на голову. Глеб не мог поверить, что остался цел. Что это в принципе произошло.
Девушка помогла братику подняться, хотя сама едва стояла на ногах. Уже навострила лыжи к железному месиву, как поцелованному удачей, выставив руку, гаркнул:
– Стойте там!
Аксинья не может сопротивляться крику. Но сейчас, зачарованная, влеклась. Кабину сплющило, будто пластилиновую.
– Я сказал – стоять!
Ор выстрелом пригвоздил. Глаза, подсвеченные красным, внушили первородный страх. Верно сама смерть приказала: «Не смей!». Ярик держался кремнём. То, что могло выдать его – учащённый пульс и дрожащие коленки, никто не заметит. А когда ему персонально скомандовали: «Смотри за ней» – расправил плечи и придержал сестру за локоть. Вопреки кошмарности ситуации, с непрошеным удовлетворением впервые примерил роль защитника.
Сжимая ворот куртки до скрипа, Глеб подступился к месту ДТП сбоку. К сожалению, даже в дымке слабого света видно всё. Водитель – звезда анатомического театра. Капот Газели и багажник Тойоты срослись в единое целое. Если раздавленный инерцией мужик вместился в «мясорубку», пространства для спящей девушки не осталось. Её просто больше нет.
Рваная сталь протекала. Похититель хотел, чтобы это был бензин. А чтобы так вышло – не хотел. Он ведь как гепатит – ласковый убийца. Заканчивает щадяще быстро – ножом в сердце. К удушению прибегает вынужденно, когда приходится по-тихому.