Лялин и Женя. Магдалина Шасть
утонул в тех озёрах, как простодыра малолетняя.
А ведь Мишка и самой Ирине нравился. Но на неё не поглядел. Она ж тогда думала, что он Ваньку боится, а он, оказывается, ничего не боится. Орёт, как ненормальный, с улицы, через забор: «Люблю», да «Люблю», и плевать на всех хотел. И на неё, на Ирину, плевать… Неужели так и не передал ему тогда никто, как отчаянно и надрывно страдала по нему целую весну, с марта по май, глупая Ирка Завражная из поселка Лесное, пока не поняла, что надо замуж выходить за того, кто любит. За Ваньку. Ирина вздохнула.
А теперь она почти тёща, получается, мальчишке вчерашнему, по детскому саду знакомому, другу ветреной школьной юности, единственному, кто в сердце холодное заглянул, но не выбрал.
Так тебе и надо! Лялин! Гавнюк! Бросит тебя моя Женька, моя любимая умница, размажет твоё непутёвое сердце по грязному коровнику босыми, маленькими ногами!
Ирина прислушалась. Дочка крадётся. Ой, смешная, ей Богу. Думает, что не знает мать, как она бегает курить за сараи, да конфетой карамельной потом заедает, чтоб не палиться. Но от халата махрового все равно воняет так, будто в прокуренной казарме ночевала. Ирина улыбнулась. Что уж тут ревновать. Она и Лялина Ольга – вчерашний день. Теперь другие девчонки в моде. Пусть лучше Женьку обнимает, чем другую какую. Может, и её, Ирину, в тех объятиях вспомнит и спасибо скажет. Хотя б за то, что себя предложить не посмела и дочку от другого родила.
Ой, нужно ей его спасибо?! И сам он ей больше не нужен.
Женька
Женька с удовольствием затянулась ароматной сигареткой. Босые ноги в галошах подмерзали. Без колготок поутру прохладно, всё-таки не лето.
Курить она лет с восьми научилась. Стрельнёт, бывало, у отца пару штучек и к подружке. Сядут они в кустах на пару, спичкой об коробок чиркнут, раскурят одну на двоих и давай за жизнь тереть. О пацанах, о месячных, о больших сиськах тетки Светки из продуктового, которыми та о прилавок целый день трётся, не стесняясь, будто хвастается. У Женьки до сих пор таких сисек нету. Видимо, уже и не будет. Да и зачем? От большой груди никакого проку, только остеохондроз.
Надо Лялина отваживать. Сказать прям в лоб: «Не люблю» и …
А как скажешь? Он опять схватит Женьку в охапку, приложится крепкими губами к её встревоженному рту, и прощай-прости, окружающая действительность, до следующей, стыдливо краснеющей зари. Как он её целует, ох! И так, и эдак! Женька почувствовала, как щёки загорелись. Её гонористые, но неумелые ровесники так не умеют. Им бы лишь растрезвонить на всё село. Хотя и Мишка такой же. Нет бы поберечь её, девчонку незамужнюю… Всем растрепал! Одно слово – козёл.
– Ты чего здесь? Куришь? – любопытная Райка, – Я всё матери расскажу!
– Ну, и рассказывай.
– Шалава маленькая.
– На хер иди!
– Ах, ты!
Но Женьки уже и след простыл. Уж что-что, а быстро бегать она умела. Не даром в районных соревнованиях от школы участвовала и даже первое место по бегу на короткие дистанции занимала, пару раз.
Она со всего разбегу запрыгнула на порог и, уже