Точка пересечения. Вера Семенова
Вильегорским, судя по всему, твоим прадедом. В дневнике много интересного. Кстати, в Санкт-Петербург Вильегорские переселились в начале двадцатого века из-за перевода мужа по военной службе. В годы первой мировой войны твой прадед погиб, но у него остался сын, твой дед. Несмотря на то, что он окончил гражданскую, а не военную гимназию, его зачислили во Владимирское военное училище, названное в честь великого князя Владимира Александровича. Выпускников военных гимназий было не так много, поэтому брали и выпускников гражданских гимназий. Тем более дед твой был из семьи потомственных военных, да еще сирота. А в 1917 году, сам знаешь, время было неспокойное. Вот тогда-то его матушка, Александра Петровна, и передала свой дневник на хранение подруге. А обратно так и не забрала. Что случилось с Александрой Петровной еще предстоит установить.
– Дед никогда об этом не рассказывал. А как же он оказался в рядах советской армии? Да и уцелел в годы массовых репрессий? Какое-то исключение из правил.
– Подробности постепенно установим. Но сейчас надо отправляться в Вильегорск. Я уже отправил запрос и в местный архив, и в мэрию написал по поводу усадьбы. Думаю, что местные власти пойдут навстречу. Тем более, насколько я знаю, родовое гнездо Вильегорских превратилось в руины. Но искать более древние корни исходя из дневниковых записей твоей прабабки, надо там и в архивах бывшей Курской губернии, в состав которой входил Вильегорск.
Глава 4
Сотрудники Вильегорской библиотеки обычно не уходили обедать домой, так как не хотели тратить время на дорогу. Только Валечка иногда убегала на встречу к Максиму, своему молодому человеку, если он был не в рейсе, чтобы пообедать вместе. Как-то так сложилось, что каждый к обеду приносил что-нибудь с собой. Можно было разогреть обед в микроволновке или на старенькой электрической плитке. Это, конечно, было запрещено правилами противопожарной безопасности, но проверки были раз в году и обычно носили формальный характер. И сама директор Зинаида Петровна не считала это особым нарушением. «Раньше разрешалось, а теперь нельзя… Почему? Никто не думает о том, что у работников тоже есть определенные права. Если запрещать, то сначала необходимо создать условия для реализации права работников на обед и отдых», – так обычно она рассуждала.
В час дня ставили на плитку чайник со свистком и закрывали входную дверь. Обеденные посиделки стали доброй традицией. Даже уборщица баба Лиза иногда принимала в них участие, принося с собой ватрушки, пирожки и разные печенюшки. В вопросах выпечки баба Лиза была мастерица. Вкус ее пирогов был знаком даже завсегдатаям библиотеки, которых она подкармливала, особенно одиноких старичков.
– Ешьте, девчата, – говорила она, сидя в своем любимом кресле. – Люблю я печь и кормить кого-нибудь… Только некого, так и живу одна после смерти Ванечки моего. А детишек нам Бог не послал.
– Баба Лиза, закормите нас, я не хочу поправляться, – обычно говорила Валечка. Но брала ватрушку с тарелки и с удовольствием