Пристойное поведение. Ольга Вечная
боевика.
– А почему не стал?
– У меня нет таланта. О, не расстраивайся, это нормально. Конечно, в театральный меня взяли без собеседования, просто по фамилии, и я даже там отучился пару лет. Кое-как. Можно было продолжать биться, но мне не настолько это нравилось, чтобы мучиться. А когда я ушел, испытал облегчение. Все же я из тех, кто предпочитает оставаться за кадром. Друзья, когда создавали канал, позвали меня, и я решил попробовать.
– У тебя потрясающе получается! А какие ты еще сериалы озвучиваешь? Как называется канал?
– «ФериТэйлФилмс», можешь загуглить. С «Грешника и девы» мы тогда ничего не заработали, кроме опыта. Какое-то время я даже жалел, что в нем звучит мой голос. До сегодняшнего вечера, – он поиграл бровями.
– А вообще это прибыльное дело?
– Ну, хватает на сигареты, – подмигивает. Ни разу его таким не видела – скромным, смущенным. – Иногда работаем на голом энтузиазме, когда сотни подписчиков просят сериал, а больше никто не берется и спонсора не находится. Ты чего, плачешь, что ли?
– Нет, просто, наконец, все встало на свои места. С нашего знакомства я мучаюсь, где могла услышать твой голос, он мне буквально снился ночами! Но так как «Грешника» я пересматривала в последний раз лет шесть-семь назад, то каждый раз упиралась в глухую стену. А сейчас, когда ты сказал фразу Велиара с его интонациями, меня осенило!
Мои слова ему льстят, Математик облокотился на подоконник, тянет свое пиво, поглядывая на меня.
– Дрянной сериал… – произносит как бы невзначай.
– Заткнись! – огрызаюсь. Именно огрызаюсь, на что он хохочет.
– Полный отстой, – расплывается в улыбке. – Он ужасно наивный и пошлый. Работать было – каторгой.
– Значит так, да? – я зажмуриваюсь, затем прищуриваюсь. – Забавляешься? – и после его самодовольного кивка действительно кидаюсь на парня с кулаками, он едва успевает отставить бутылку пива. Озерский смеется, приседает, закрываясь от ударов, а затем, когда ему это надоедает, нагло хватает меня за пояс, крепко обнимает, тащит несколько шагов и заваливает на кровать, придавив сверху:
– Елена, вы меня с ума сводите своей невинностью, – хрипло басит он, и я хохочу от души, громко, звонко, до слез.
– Дурак ты, Озерский. Не было там такого, и героиню звали Ингрид.
– Бл*ть, – он тоже улыбается, но как-то загадочно.
– Надо будет пересмотреть вместе.
– Не-не-не! Я терпеть не могу слушать свой голос со стороны. Когда перепроверяю работу иногда по несколько раз, аж перекашивает.
– Обязательно посмотрим, – киваю я, глядя в его блестящие глаза. Чувствуя, как его руки обнимают меня. Ничего сверх, но я загораюсь даже от такой простой ласки. Я вообще не хочу с ним расставаться. Разве могут где-то существовать более простые и приятные отношения?
– Сучка, – шепчет он.
– Хорошие девочки не спят с женатиками. Самая настоящая грязная сучка.
– Ты тоже не спишь.
– Пока не сплю.
Мы переворачиваемся,