Душа без признаков жизни. Софи Баунт
впал в глубокий транс. Будто хвост питона, нечто толстое, склизкое и удушающее обвилось вокруг шеи, готовилось проглотить остатки разума и уничтожить все, во что Феликс когда-либо верил.
Рядом с Марлин стоял убийца.
Феликс не позволял себе думать, что невеста причастна к его смерти, но она была вместе с маньяком. Она держала его под руку!
Несколько дней Феликс сходил с ума, гадая, как Марлин связана с его убийством, но потом, из разговоров, узнал, что невеста – к великому счастью – познакомилась с Андрианом несколько недель назад. Внутри отлегло. Марлин непричастна к убийству. Это главное.
Но зачем Андриан познакомился с ней?
Феликс бесконечно прокручивал в голове слова Андриана у психолога:
«Я должен завершить начатое… избавиться от всего, что меня с ним связывает… уничтожить то, что от него осталось».
У Феликса не было никого, кроме Марлин, он даже заранее сделал ее наследницей всего своего имущества, и единственный вывод, который напрашивался сам собой: Андриан хочет убить его невесту.
***
– Ты всегда рисуешь маслом? – спросила Марлин.
Ее пальцы, держащие кисточку, тряслись над холстом. Андриан разглядывал другой мольберт у входа в комнату, но, услышав вопрос, приблизился и встал позади девушки. Всмотрелся в ее рисунок.
По улице бродил полусумрак. Из кухни доносилась лирическая музыка. Приторные запахи масляной живописи пропитали спальню.
Феликс наблюдал за парочкой в открытое окно.
Уже несколько недель Андриан и Марлин проводили время вместе, но не было и малого намека на то, что Андриан хочет принести вред Марлин. Собственный разум раскололся на два отряда голосов, один из которых соглашался с мыслью, что невесте ничего не угрожает, но другой, слабеющий, твердил: «Он убил тебя! Он ведет ловкую игру, и ты, баран, проигрываешь!»
Полы под ногами парня застонали, когда он сделал длинный шаг к Марлин.
– Да, масло – самый гибкий материал. И погоди, – сказал Андриан, перехватывая бледную женскую ладонь, – ты наносишь чересчур толстый слой. Поверх просохшего пастозного слоя мы рисуем лессировкой. Так, чтобы просвечивались нижележащие слои. Грунт картины, понимаешь?
– Много пустых для меня слов, Андри. Я же не закидываю тебя терминами типа: альтерация или остеосцинтиграфия.
Парень рассмеялся и поцеловал Марлин в висок. Феликс встрепенулся. И совсем уж скоробился, когда Андриан обхватил ее плечи, приблизился и, не отпуская женские пальцы, показательно провел кистью по холсту. Феликсу показалось, что Марлин в ответ обняла парня жадным, пылким взглядом.
– Ты должна чувствовать плоть краски, – прошептал Андриан, наклоняясь к уху девушки, – до этого мы рисовали пастозный слой. Лепили объемы, фактуры, освещенные места. А теперь пишем лессировками, тонкими мазками, и как бы глазируем пейзаж, придаем… м-м-м, глубину.
– А можно нарисовать картину как-нибудь… – Марлин на секунду задумалась, прикусывая нижнюю губу, – быстрее?
– Ну… я рисую в основном многослойной техникой,