Илушума: забытый принц. Владислав Фролов
ожидая пришельца. Значит, надо будет навести справки у начальников отрядов, аккуратно поинтересоваться, кто из знатных особ после полуночи проводил время не так, как обычно: где-то задержался, куда-то поздно выходил, что-либо еще? Кто бы не вел расследование, а подобные вопросы Арану зададут, и их надо было предупредить, получив раньше ответ самому.
Было еще одно обстоятельство: непростая политическая ситуация в Ассирии. А когда она была простой? Ну как этот мужчина не просто пришел по личным делам и не просто агент службы безопасности или гость царя? «Последнее, пожалуй, хуже всего», – прикинул Аран. Что если это – заговорщик или эламский или вавилонский агент? Тогда ситуация становится еще запутанней. Тогда служебное упущение дворцовой стражи приобретет уже оттенок государственного преступления. Новая волна страха окатила Арана от таких мыслей. Он понимал, что коли дело будет представлено или представится царю таким образом, его не спасут ни годы службы рядом с Ашшурбанапалом, ни вроде бы доброе к нему отношение царя.
А ведь в самом деле: мало найдется людей, которые с юных лет Ашшурбанапала были с ним во всех походах и сражениях. Аран молодым воином служил в охране грозного Асархаддона, и тот лично передал его Ашшурбанапалу, когда будущий царь, а пока что даже не главный наследник, отправлялся в свой первый поход в качестве командира элитной ассирийской конницы. Однако прежние заслуги – не в счет, когда дело касается подозрения в государственной измене. Аран принимал в расчет вероятность, что, как бы ни закончилась эта история, его скорее всего переведут служить из дворца в другое место и на другую должность. Уповал Аран теперь только на проницательность, осведомленность и острый ум царя, а в этих качествах Ашшурбанапала он очень много раз убеждался лично. Царь разберется в ситуации, верил начальник дворцовой стражи. «А я должен ему помочь. И о себе не забыть, пока голова еще на месте», – подытожил он свои размышления.
С этими мыслями Аран по темной гулкой лестнице спустился на пол-этажа ниже. Здесь с переходами и сочленениями тянулись длинные коридоры, где в вольерах и клетках содержались различные животные, птицы и рептилии: целые залы всевозможных экзотических видов, обитателей вод, гор, пустынь, болот. Были и такие животные, которые почти никогда в жизни не спускались с деревьев. Однако его интересовали хищники, которые могли оставить в саду следы крупных кошачьих лап. Аран знал, куда и зачем шел, ведь с юных лет умел прекрасно разбираться в следах. Его не интересовали мелкие азиатские львы, мимо которых он прошел быстро, бросив мимолетный взгляд на них сквозь решетку.
Он миновал клетки с азиатскими леопардами, слишком небольшими, чтобы оставлять крупные следы. Он приблизился к крупным африканским львам – царям зверей, но явно не тем, кто был нужен Арану сейчас. Только в дальнем конце коридора, в глубине вольера он увидел тех, кого