За твоими глазами. Лина Соле
сильно задержалась, – я прикусила губу. Я тоже хотела бы остаться, но, возможно, было даже к лучшему, что у меня оказалась веская причина уйти. Стоило побыть наедине с собой, осмыслить произошедшее.
– Хорошо, – Тони перехватил мою руку и поднес к своим губам.
По дороге домой я не переставала улыбаться. Мы не столько разговаривали, сколько старались коснуться друг друга при любой возможности. В конце концов, Тони положил руку мне не колено и так ехал до самого дома.
– Мэй? – донесся голос отца из гостиной.
– Да, кто же еще? – засмеялась я. В дверях появился сонный папа, держа в руках телефон.
– Я уж думал, ты сегодня не вернешься, – он недовольно покачал головой, но, скорее, по привычке. – Тебя подвез твой поклонник?
– Угу, – я прошла мимо и чмокнула папу в густую седую щетину на щеке.
– И рассказывать ты мне ничего, конечно же, не будешь, – риторически спросил он.
Я включила свет в ванной, но не зашла туда, а повернулась к папе. Он всегда интересовался моей жизнью, только я не спешила с ним делиться.
– Его зовут Тони. Мы учились в одной школе и случайно встретились в мой день рождения, – я пожала плечами, как бы говоря сама себе: «Видишь, Мэй, не так уж сложно». Папа кивнул и улыбнулся, больше он ничего не стал спрашивать: ни про то, где мы провели вечер, ни про работу Тони или его внешность. Казалось, что папе было достаточно видеть свою дочь радостной.
Я принимала душ дольше обычного, наслаждаясь воспоминаниями о чудесном вечере. Прикосновения Тони, его поцелуи, белые розы. Когда я зашла в спальню, букет стоял на моем столе, а покрывало на кровати – аккуратно заправлено. Меня немедленно залила краска, я не помнила, поправила ли смятое постельное белье перед уходом. В любом случае, папа ничем не намекнул, что чем-то смущен. Я вдохнула невероятный аромат цветов и присела на кровать, полностью успокоившись. Завибрировал телефон:
«Добрых снов, милая Мэй. Я поражен красотой твоей души и тела. Буду мечтать о тебе всю ночь». Подмигивающий смайлик в конце фразы развеселил меня. Я пожелала Тони спокойной ночи, переоделась в легкую пижаму и легла.
В ту ночь, ночь после нашей первой близости, я никак не могла уснуть: как можно было просто взять и завершить такой потрясающий день, закрыв глаза? Я ворочалась с боку на бок, подумывая, не написать ли Тони. Я то включала экран, то блокировала, даже начала набирать сообщение, но два часа ночи – не лучшее время для нормального общения.
«У стихотворения есть продолжение, но я не очень хорошо его помню», – вспомнились слова Тони. «Не лучшая идея, – я постучала по телефону ногтем, раздумывая – найти или нет то грустное стихотворение. Все-таки, оно так сильно опечалило меня. – Была, не была!»
Я с трудом припомнила некоторые фразы и вбила их в поисковик. На экране появились неровные строки нескладного текста. «Иосиф Бродский. Современная песня», – прочла я название и, пытаясь воссоздать в памяти интонацию Тони, стала читать про себя стих, вдумчиво, напряженно, с каждым словом вбивая в душу тот жуткий смысл,