Смерть расписывается кровью. Николай Леонов
не расспросишь… Стоило ли торопиться? Зачем вам вообще понадобились такие крайние решения? Мы так не договаривались. Или мое слово здесь вообще ничего не значит?
– Нас кинуть, – холодно поправил его «англичанин». – Нас, а не «вас», мы в одной лодке. Забыли, сколько денег мы уже выплатили вам? Среди порядочных людей авансы принято отрабатывать. А непорядочных людей принято воспитывать. Не стесняясь в средствах. Еще раз: я ведь плачу вам хорошие деньги, не так ли? И если до вас еще не дошло, то поясню: плачу я их не только за то, чтобы вы делали свое дело, согласно нашим предварительным договоренностям, но и за то, чтобы вы не проявляли излишнего и неуместного любопытства. Не забывайте, Павел, кто здесь главный. Помните, что вы второе лицо лишь номинально, вас за этим и нанимали. Для вывески. Для обеспечения безопасности нашего предприятия. Для связи с вашими гм-м… знакомыми в определенных сферах. Но не более! Что, зачем и для каких целей понадобилось мне и моим гм-м… коллегам и заказчикам, вас совершенно не касается. Есть хорошее правило: «Меньше знаешь – крепче спишь!» А вот если знаешь больше, чем тебе положено, особенно в таких делах, как наше, то появляется солидный шанс уснуть совсем крепко. Навеки. Замечу, кстати, что этого, как вы изволили выразиться, уголовника мы наняли с вашей подачи.
– И что с того? Настоящие профессионалы продаются. Но не перепродаются. Особенно профессионалы такого… э-э… профиля.
– Верно, только с одним уточнением. В цивилизованных странах. А в вашей проклятой России возможно все. Ненавижу эту страну. Хоть третий год сижу здесь, как проклятый, не могу ее понять.
– Если бы только вы, – криво усмехнулся его собеседник. – Третий год, говорите? Э‑хе‑хе… Я вот тут родился тридцать с лишним лет тому назад, каких только дорожек не топтал, пять лет у хозяина чалился, а это те еще университеты с академиями. И то никак привыкнуть не могу. Какое тут, к лешему, понимание!
Что верно, то верно. В России многое, если не все, делается сдуру, словно по пьяни, как бы само собой. На халяву. Дворцовые перевороты, реформы и революции, стройки и перестройки, репрессии и реабилитации, приватизации и деприватизации… Особенность национального характера! Раз уж даже Федор Иванович Тютчев свою родину «умом понять» не мог, то куда там нам, грешным! И тем более какой спрос может быть с западных обывателей? Ведь в массе своей они до сей поры уверены, что Россия – дикая страна, где в городах не встретишь домов выше двух этажей, а по заснеженным улицам шляются медведи и толпы нищих. А хоть бы и не к обывателям это относилось, а к более серьезным людям со специфическими интересами. Какой тут третий год! Тут жизни не хватит. Оттого-то и попадают западные варяги впросак. Кстати, «варяги» очень похожи на «ворюги». Коими, заметим, варяги и были.
– Этот его трюк, если это действительно трюк, не должен был сработать, – задумчиво произнес «англичанин».
Потом помолчал