Рисовать для тебя горизонты…. Виталий Иконников
что-либо произнести. – Я сегодня в ПБ, забери меня минут через сорок. Как у тебя дела?
– Может, с этого и стоило бы начать? – в интонации слышался явный укор. – Сегодня ты превосходишь сама себя.
– Прости, любимый, я эгоистка. Как твои дела в редакции? – слегка замедлив и смягчив голос, продолжила Лена.
– Нормально. Анатольич был занят, так что выслушивать ничего не пришлось. – он на секунду отвёл трубку от уха и ещё раз посмотрел на часы. – Я уже выезжаю, отсюда до вашей «психушки» как раз минут сорок езды. Как твоё самочувствие? – поинтересовался Макс.
– Ты бы тоже мог с этого начать! Подташнивает немного, а так ничего. – торопливо произнесла она. – Ну всё, милый, я постараюсь уложиться быстрее.
Макс убрал телефон в карман куртки и сел за руль своего чёрного Ниссана, оставшегося ему после смерти отца. Встроившись в размеренный поток машин, он начал вспоминать, о чём размышлял по пути в редакцию… Походки, руль, попса из динамиков… Лёгкость шагов, лёгкость вождения, лёгкая музыка… Лёгкость, лёгкость… – а что дальше? К чему это «привязать»?…
Решив, что ничего серьёзного сейчас не «выжать», Макс не стал на этом зацикливаться.
В голову, вдруг, начали приходить разные мысли об отцовстве. Ведь, как ни крути, а он уже, практически, папа. Пока ещё трудно в это поверить. С одной стороны, волновало, что детский плач будет отвлекать и мешать работе. Макс и так заметил, что последнее время стал слишком раздражительным, а ведь дети очень тонко чувствуют внутрисемейную атмосферу. Но, с другой стороны, он с нетерпением ждал середины января. В тех числах, по Лениным расчетам, и должен родиться малыш. Интересно, будет мальчик или девочка? Жаль, приборы ещё не могут этого показать.
«Как бы Лена ни противилась, но мальчика мы назовём Стасом, а если будет девочка, то Алисой…» – Макс призадумался на счёт выбора имени: – «Интересно, это подсознательно как-то связано с Анатольичем?…»
2
Вот уже стала видна так называемая ПБ (психиатрическая больница). За периметром, окружённым высоким металлическим ограждением, томились двухэтажное серое здание самой больницы и два небольших одноэтажных сооружения, находящихся в дальней части прилежащего к ним парка. Деревья, возвышающиеся вдоль всей длины забора, создавали эффект «закрытости» в довольно насыщенном пейзаже этой окраины города. Обособленности добавляло и само отношение общества к такого рода местам. Лене приходилось бывать здесь по работе, но Макс забирал её отсюда не часто. Припарковавшись в положенном месте, он достал из бардачка пачку вишнёвых жвачек (как ни крути, а это лучший способ не думать о сигаретах), закрыл дверь машины и посмотрел на часы. По расчётам, оставалось ещё, примерно, минут пятнадцать, и Макс решил подождать во дворе, напротив главного входа.
Он сел на скамейку, воткнул в ухо наушник, и, перебирая радиостанции, без особого интереса стал рассматривать центральное здание. Простенькое, с окнами старой планировки, свойственной кирпичным домам «совдеповской» эпохи. И это