Успешные тоже плачут, или Как я лечила головную боль, вызванную профессиональным выгоранием. Юлия Псевдоним
рисков. Это привело к моему, возможно, излишне серьезному отношению к опасностям, проистекающим из поразившей меня и мир болезни.
Косвенным подтверждением тому послужила милая болтовня одного доктора «скорой», большого весельчака, который уже после первых моих жалоб на мучавшие меня симптомы уверенно заявил, что я, очевидно, в профессиональной своей жизни занимаюсь «высокоинтеллектуальным» трудом. Конечно, я нисколько и не сомневалась, что произвожу самое выгодное впечатление на окружающих, поэтому не стала возражать против такого лестного утверждения, но из вежливости поинтересовалась, как это доктор догадался.
Тот ответил, что, по его опыту, много думающие люди – те, кто оперирует цифрами или большими массивами информации, а также «всякие интеллигенты типа профессоров или режиссеров» – болеют коронавирусом гораздо тяжелее, чем представители профессий, предполагающих физический труд. Кроме того, люди умственного труда гораздо внимательнее наблюдают за своими симптомами и любят их анализировать.
– Один профессор математики, – продолжал разговорчивый доктор, – повесил на стенку большой лист миллиметровки и строил графики, ежедневно по нескольку раз измеряя свою температуру, давление, сатурацию и сердечный ритм.
Я поколебалась, но все же достала из верхнего ящика тумбочки тетрадочку, в которой в форме таблички ежедневно на протяжении всей своей болезни отмечала примерно те же самые параметры.
– Вот-вот, – оживленно закивал доктор, – а вот люди простых специальностей такой фигней не страдают и не заболевают тяжело, потому что они изначально относятся к этой болезни не серьезнее, чем к обычному гриппу.
Урок
Столкнувшись с шоком физиологического характера, даже если это неизвестная и потенциально опасная болезнь, я не должна была позволить захватить меня шоку ментальному, а для этого – более осознанно продумать способы расслабления и переключения и ежедневно методично им следовать. Категорически нельзя было подолгу держать свою психику в напряженном состоянии, когда стресс от болезни сменялся стрессом от работы, а периоды расслабления наступали, пожалуй, только в моменты слабости и забытья. Во время болезни нужно было буквально баловать свой организм заботой и отдыхом. Даже если бы это не приблизило физическое выздоровление, степень моего эмоционального истощения точно была бы меньше.
Но на момент своей болезни я не смогла осознанно сформулировать и реализовать правильный план действий, а фаза первоначального шока сменилась фазой решительного отрицания…
Глава 2. Отрицание
Собственно о шоке я говорю сейчас. А в момент своей болезни я не признавалась ни себе, ни тем более окружающим в том, что я несчастна и напугана. Напротив, в любую минуту активности, когда болезнь отступала, мне казалось, что я готова бороться за себя, хотя бороться мне в действительности приходилось ни много ни мало с самой