Крест Шарлотты. Елена Дорош
честное пионерское! Вернусь и отработаю!
– А когда вернешься-то?
Хотелось бы знать!
– Постараюсь побыстрей! Буду изо всех сил стараться! – вдохновенно воскликнула Лига.
Мишка Абрамсон длинно вздохнул:
– Да уж… Свежо предание, а верится с трудом…
– Миш, я правда постараюсь. Ты только не сердись на меня. Мне и так тошно.
– Переживаешь, что твоя Тонечка без тебя похудеет?
Тонечкой ее мужа, Антона Белкина, называли еще со студенческих времен. Лига всегда расстраивалась, когда слышала это прозвище. Было в нем что-то уничижительное, а это несправедливо. Особенно теперь, когда Антон стал солидным человеком, преподавателем, защитил диссертацию.
– Миш, ну хватит. Антон все понимает и не возражает.
Хотелось бы верить.
– Ладно, Белка. Поезжай к сестренке. Прижми бедолагу к груди. А еще лучше сразу возьми козла за рога и верни в стойло! Хотя что я говорю! Где тебе! Ты же у нас нежная! Ажурная!
– Скажи еще – гламурная.
– До этого дело не дошло. Ты – девушка тонкая и хрупкая. А гламурные – они цепкие, наглые и циничные! В наше время чтобы гламурной быть, нужны нервы как канаты, пробивная сила и куча бабла!
Мишка говорил весело, но Лига почувствовала в его голосе неподдельную злость.
С Абрамсоном они дружили с тринадцати лет. Занимались английским у одного репетитора. Толстый еврейский мальчик и тощая латышская девочка. Мишка уже тогда стрекотал на английском довольно бойко, но грамматика ему не давалась ни в какую. Лига, наоборот, никак не могла преодолеть барьер и начать общаться, хотя во всем остальном преуспевала. Писала, читала, но не говорила. Мишка сразу понял, в чем ее проблема, и как-то очень быстро сумел сделать то, что оказалось не по силам маститому репетитору.
Через пару-тройку месяцев они могли болтать по-английски: сначала всего несколько минут, а к концу школы – уже часами. К тому времени Мишкин вес как-то незаметно ушел в рост, зато поперли юношеские прыщи. Девчонкам он решительно не нравился, но переживал об этом не сильно. У него была Лига, и если не знать, что она всего лишь друг, со стороны они выглядели парой. Поправиться Лиге так и не удалось, мосластые коленки и торчащие ключицы удручали, да и ростом она не вышла, зато была умненькой и начитанной. С ней Мишке было интересно и спокойно. Ей с ним, кстати, тоже. После школы друзья решили вместе поступать в один из лучших питерских университетов на отделение романо-германской филологии. Мишка поступил легко, а Лига еле пролезла по баллам. Пока ждали зачисления, он, уже зная, что его возьмут в любом случае, искусал себе все ногти – так волновался. Потом Лиге пришлось забинтовывать ему палец: Мишка сгрыз ноготь до крови. Лига даже заплакала от жалости и благодарности.
Они попали в одну группу и были страшно этому рады. Все-таки вдвоем веселей. И учиться, и работать. Получив дипломы, оба поступили в аспирантуру, одновременно защитились и остались преподавать на родном факультете.
Вопрос о том, чтобы начать встречаться, никогда, к счастью, не стоял. Мишке нравился совсем другой типаж: яркие, раскованные