В суете прошлых дней. Екатерина Риз
понравилось? Примеришь?
Я безразлично пожала плечами.
– Может, тебе и не следует ехать вместе с Васей на свадьбу?
Я перевела на неё взгляд. Такой скачок с места в карьер, признаться, удивил.
– И почему же?
– Мне кажется, что для тебя это не важно. В тебе даже заинтересованности никакой нет.
Я решила переспросить:
– А какая во мне должна быть заинтересованность? Я что-то должна делать, что-то говорить?
– Вести себя по-другому. Это же семья.
– Очень интересно, – вырвалось у меня. Я оторвалась от созерцания платьев, повернулась к Ольге и смело встретилась с ней взглядом. А затем набралась наглости и обозрела ту с головы до ног, весьма критическим взглядом. – А какое тебе дело до моей семьи? Твоей заинтересованности, я смотрю, можно только позавидовать.
Ольга чопорно поджала губы.
– В этом нет ничего удивительного. Я знакома с Васей с детства, и…
– И что? – Я отступила от неё. Понимание пришло молниеносно, просто взяло и пришло. И в душе поднялась такая буря. Ольга смотрела на меня, не подтверждая, но и не опровергая мои догадки. Затем отступила, поправила платья на вешалке, а мне сказала:
– Юля, ты замечаешь, что ты без конца злишься на всех?
– Что?
– Ты всегда не в духе, ты без конца на всех огрызаешься. Ты не замечала?
Я молчала. Мне очень хотелось ей ответить, но мои слова и мои интонации, как раз и выражали то, о чем эта особа говорила. Поэтому я заставила себя проглотить свой гневный протест. Даже сделала вдох, на секунду до боли сжала зубы, после чего проговорила:
– Не понимаю, как это касается тебя.
– Мы с Васей и его семьей не чужие друг другу люди. Мне рассказывают о том, что происходит в их доме…
В их доме! Не в нашем с мужем и его родителями доме, а в их!..
– Кто именно рассказывает?
Ольга приподняла идеально выщипанную бровь.
– Это важно? – Она смотрела мне прямо в глаза. – А если я скажу, что твой муж, что ты сделаешь?
– Наверное, поинтересуюсь, с какой стати мой муж тебе жалуется.
И она, и я отлично знали ответ на этот вопрос. Мы смотрели друг другу в глаза и некоторое время молчали. Конечно, я могла бы трусливо отступить, чтобы избежать произнесенного ею вслух ответа, и, наверное, тогда ещё некоторое время могла притворяться, что ничего вокруг меня не происходит. Но я не отступила. Я настойчиво смотрела Ольге в глаза, и она, в конце концов, сказала:
– Потому что он понял, какую ошибку совершил.
На моих губах заиграла злорадная улыбка.
– Ему много времени понадобилось, чтобы понять.
Оля глянула на меня с жалостью. И именно в тот момент, именно за этот взгляд, за эту жалость, я её и возненавидела. Всей душой и навсегда.
– Нет, Юля, много времени ему не понадобилось. Но Вася хороший отец, он думает о ребенке.
– О ком