Застолье с визирями. Хайдар Маратович Байзаков
шептал бедный Дулат на грани потери сознания.
– Потому что ты там на хрен никому не нужен был! Тебя, придурка, держать не незачем там было! И мне такой тоже не нужен! Пошел вон! – встал Маке во весь свой огромный рост и уперевшись могучими руками в стол, напомнил разбушевавшегося кабана.
И тут память неожиданно и полностью покинула Дулата. Дальнейшее он ничего не помнил. Не помнил, как оказался в приемной. Как испуганная секретарь, слышавшая все, отвела бледного паренька в уборную и оставила его там одного.
Очнулся он только перед зеркалом над умывальником в туалете. Весь мокрый, плескал прохладную воду себе на лицо, постепенно приходя в себя. В зеркале отражался растрепанный и потерянный, похожий на побитого щенка, с ярко блестящими глазами, отправитель письма.
– Сам пошел! – тявкнул отражению он в замкнутом пространстве.
Звонок следующим днем от Сауле Бахытовны с предложением приступить к работе в головном офисе флагмана нефтяной индустрии в самое ближайшее время был громом среди ясного неба.
Однажды Дулат в совместной командировке, осмелев от выпитого, спросил Маке: «Почему Вы меня взяли на работу»? Главный производственник, расслабленный после хорошего стола, произнес давно заготовленный ответ: «За наглость, Дулат, за наглость».
Иногда Дулату снится один и тот же сон. Как он вставая, опрокидывает стул, и тихо, но внятно произносит грозному хозяину кабинета: «Сам пошел…». И не может разобрать он, было ли такое с ним наяву, или только во сне он посылал знаменитого сурового управляющего директора по производству
***
Болат, мягко ступая, как барс, сзади подошел к своей супруге и нежно обнял ее.
– Отстань, Болат. У меня нет настроения, – устало попыталась освободиться от сильных рук мужа стройная женщина. Всегда красивое и светящее лицо в этот раз выражало недовольство. Капризно поджатые губы, набухшие веки после слез никак не совпадали с постоянным образом яркой и счастливой молодой женщины, который привыкли видеть ее многочисленные подписчики Инстаграма и других социальных сетей. Ботагоз, начальник одного из отделов в местном филиале банка, запланировавшая новогодний отдых только вдвоем с мужем в Стамбуле, вынуждена была остаться для сдачи годового отчета, потому что почти весь отдел заболел ковидом.
– Это они специально, – плача, жаловалась она мужу, когда ее озадачили отказом, – потому что мы не местные. Они меня не любят.
– Успеем еще отдохнуть вдвоем, жаным, – утешал ее Болат.
– Я же предупреждала их и согласие получила. Это они так мелко мне мстят. Потому что я заняла место, на которое другой человек претендовал, – все никак не успокаивалась Ботагоз.
– Это ты сама себе накручиваешь.
Хотя это было правдой. Болат, последние несколько лет состоящий в команде и близком круге влиятельного человека, недавно вслед за своим патроном перевелся в одну из южных областей, заняв должность начальника управления. При перемещении его