Дочь врага. Николь Келлер
организм не выдержал.
Врач, что вчера осмотрел мою маму, сегодня толкнул меня в преисподнюю, лишь назвав диагноз.
– Какие у нее шансы, доктор? Что мне нужно сделать? Только скажите, я землю переверну, но моя мамочка должна жить! Она должна увидеть, как я получу свой красный диплом, как выйду замуж, в конце концов, она ни разу не была на море!!
– Мне очень жаль, Ева, но все, что вы можете сделать – обеспечить ее медикаментами, чтобы хоть как-то облегчить боли…
Но я не сдалась. Не хотела сдаваться. Не могла себе позволить. Женщина, что родила меня, дала все в этой жизни, наизнанку вывернулась, чтобы я ни в чем не нуждалась, просто ОБЯЗАНА жить! Потому что больше смерти я боюсь остаться одна в этом жестоком мире.
И я, скрыв от мамы, помимо учебы устроилась на работу и набрала учеников на репетиторство. Потому что медикаменты, которые необходимо было принимать, стоили тоже баснословных денег. Помимо всего прочего я искала клинику заграницей, способную если не вылечить мою мамочку, то хотя бы приостановить развитие болезни. Но, к сожалению, все только разводили руками. Но я не собиралась сдаваться. Моя же мама не опустила руки двадцать три года назад, и благодаря ее силе духа и смелости на свет появилась я.
Но в день, когда у меня появилась призрачная надежда, все рухнуло.
– Мам, привет! – радостно воскликнула я, разгружая продукты из пакета. – У меня просто сногсшибательные новости!
Но моя мама не откликнулась. Она лежала, прикрыв глаза, с полуулыбкой на губах.
– Мам…– страх начал сжимать мое сердце своими стальными щупальцами. Я коснулась ее руки, она оказалась холодной. – Мама! Мамочка, очнись!! – уже кричала я, отчаянно тряся ее и ничего не замечая из-за слез. – МАМА!
Кто-то из медперсонала оттащил меня за плечи, а мою маму, осмотрев, накрыли простыней с головой.
Я проиграла. Проиграла в этой игре со смертью, где у меня заведомо был плохой набор карт и ни одного козыря. И всю жизнь мне придется нести крест из-за того, что я не смогла помочь человеку, который отдал за меня жизнь в буквальном смысле…
Глава 4
Матвей
Фея с лавандовыми волосами заняла все мои мысли. Не столько из-за внешности, хотя тут не совру, если скажу, что она довольно-таки необычна для девушки ее возраста. Все дело в Егоре.
После смерти Лены сын очень замкнулся в себе. Он был очень близок с матерью, поэтому тяжело переживал ее утрату: какое-то время даже отказывался от еды и говорить с кем бы то ни было. Но потом все же общими усилиями нам, мне и Марине Владимировне, удалось вывести Егора из почти депрессивного состояния. Но прежним он уже не был.
Нет, каких-то серьезных отклонений, что бросались бы в глаза, не было, но мне, как отцу, понятно, что смерть матери все же отразилась на поведении сына.
В первую очередь он никого не подпускал к себе. Егор общался со сверстниками, дружил, но закадычных друзей не заводил, соблюдая дистанцию. Очень часто я видел сына задумчивым, но своими мыслями он поделился лишь