Фабрика №22. Антон Волохов
спросил он меня, протягивая бутылку и вытирая рот рукавом.
Я отодвинул бутылку в сторону рукой.
– Зря! – сказал он. – Если б не виски, меня б уже здесь не было.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я.
– Вот что! – крикнул он и достал из кармана сверток, в который был завернут пистолет.
Он медленно разворачивал его с важным видом слегка покачиваясь.
– Знаешь, – продолжил он. – Я не признаю поражений. Я ненавижу проигрывать. Это больно. Нестерпимо больно.
Адриан постучал пистолетом по груди, показывая где ему больно.
– У каждого своя боль, – ответил я.
– Теперь же, – говорил он, не обращая на мои слова внимания. – Я проиграл. Проиграл этим твоим… Своё дело… Я… Мне даже этот тупорылый Грег навалял… Больно… Очень больно…
– Адриан, зачем ты приперся ко мне со всем этим? – спросил я.
Адриан медленно поднял красные мокрые глаза и безотрывно смотрел на меня.
– К тебе? Нет… Я пришёл не к тебе…
Адриан почесал пистолетом свою голову. Он говорил всё тише и казалось, что сейчас рухнет на пол без сил.
– Не к тебе, – вновь произнес он. – Я пришёл к нему.
Адриан показал пальцем куда-то в воздух.
– Я пришёл к Богу. К божеству…
Я нахмурился.
– Катись отсюда, ко всем чертям, – сказал я и легко толкнул лягушатника в сторону двери.
Тот пошатнулся, но не упал.
– Ты! Ты… Ты любишь… Ты любишь, я знаю! – кричал он и размахивал указательным пальцем. – Ты здесь нашёл Бога. А где Бог, там и любовь… А я пришёл к нему на суд… И знаешь, что… Я приду к нему не один… Я принесу ему жертву… Жертву его любви…
Адриан поднял дрожащей рукой свой пистолет, направил на меня и несколько раз нажал на курок. Я равнодушно смотрел, как он впустую щелкает в мою сторону.
– Дай! Дай мне забрать его с собой, слышишь?! Дай! – кричал обезумивший Адриан, без конца нажимая на курок.
Он опустил руку, оскалился, взревел и, вновь подняв пистолет, приложил дуло к своему виску, щелкая спусковым механизмом.
– Ааа! – кричал Адриан в агонии.
Я двинул ему ногой в живот, пистолет улетел на пол, а сам француз выкатился на улицу, вынеся спиной дверь. Эндрю валялся на земле и рыдал навзрыд. Я схватил его за мочку уха и сказал напоследок:
– Смерть, ещё нужно заслужить.
Больше француз в моей жизни не появлялся.
Вечером я как обычно закрыл магазин и направился к дому Сальмы. Там меня ждали черные вороны и сердечная тоска. Сегодня я решил разбавить её темным элем вместо обычного гранатового сока.
Когда я вышел во двор, у меня подкосились ноги: в комнате у Сальмы горел свет. Вместе с посветлевшим окном, осветилось и моё сердце – я вдруг услышал его отчетливое ускоряющиеся биение и нарастающий шум.
Вороны с дикими криками начали новый тур боев без правил за право первого укуса мучного лакомства. Они летали над моей головой и подгоняли к месту событий.