Белое перо. Гектор Шульц
друг с другом парой фраз, пока воспитатели не видят.
– Ох уж эти монахини! Всюду пихают свой целибат[12].
– Я не про приют святой Агнессы говорю, Элигос, а про другой. В моей жизни было много приютов, но последний – особенный.
– Ты не горишь желанием говорить о нем, – заметил Элигос, сделав глоток чая.
– Поверь, так будет лучше, – вздохнула Виктория. – Пять лет одиночества наедине с собственными мыслями и… а, не важно.
– Нет, важно, – подобрался демон, внимательно смотря на покрасневшую девушку. – Говори.
– Лучше вернемся к разговору о тебе, – улыбнулась она. – Ты странный человек. Прости, демон. Демон, да. Странный демон, ищущий странности.
– Именно. Ты как раз такая странность, – улыбнулся он. – Ладно. Мы вернемся еще к твоему прошлому. Это вопрос времени.
– Почему ты мне помогаешь?
– Мне просто интересно твое путешествие. Оно, видишь ли, частично пересекается с моим, а путешествовать в компании куда веселее. Плюс у тебя нет денег.
– Зато у тебя они есть, и ты ими соришь, как конфетными фантиками.
– Виктория. Не напоминай про сладкое. Двадцать первая конфета была лишней, – поморщился Элигос. – Теперь даже черный кофе без сахара сладкий как сироп.
– Но откуда у тебя деньги? Столько денег.
– Деньги – часть вашего мира. Вы слишком их любите и слишком ненавидите, но без них теряется смысл вашего существования. Я же демон, Виктория. Мне не нужно сидеть в офисе целый день, чтобы получить пару грязных и влажных бумажечек. Да, пока ты заказывала те омерзительные бургеры, я слушал разговоры других людей. Они сидят в офисе, чтобы получить деньги. Вместо этого я щелкну пальцами, и мой кошелек пополнится. Маленькое преимущество демона перед жалкими людишками.
– Понятно, – рассмеялась девушка. – Я думаю, что многие бы променяли свой родной дом на возможность щелкать пальцами и наполнять кошелек.
– Люди, да. И не только дом, но и душу. Но не падшие, – фыркнул демон. – Мы презираем материальные блага, но отдаем им должное. К примеру, черному кофе. И я сейчас не о той омерзительной жиже, которую подают здесь.
– И где же был самый идеальный кофе? – саркастично спросила Виктория.
– В Иудее, – коротко ответил Элигос.
– Эм… ты хотел сказать в Израиле?
– Нет, я хотел сказать в Иудее. Тысячу лет назад.
– Это объясняет твое странное поведение и удивление поездам и машинам. Частично, – кивнула девушка.
– Частично, – демон сделал акцент на этом слове и улыбнулся. – Лучший кофе, что я пробовал, был в Иудее. Тот толстый брадобрей, который дал мне приют, приготовил этот дивный напиток. Отведав его, я на миг вернулся домой, Виктория. Терпкий, горький, горячий. А запах… один запах заставляет мое черное сердце биться в экстазе и желать его вновь.
– У нас это называется зависимость. Кофейная зависимость.
– Увы, человечество создало много запретных удовольствий, к которым быстро
Целибат – обязательный обет безбрачия для желающих достичь духовного просветления.