Орден святых ищеек. Павел Александрович Данилов
творится что-то невообразимое, – покачал головой Альред, – вряд ли такая технология вообще вписывается в…
– «Незримый» тоже не ядерный трехколесник, который может себя позволить каждая вторая семья Миллиона! – перебил его Хим и плюнул на пол табаком – мундштуком он не пользовался.
Не будь ситуация смертельной для техники и экипажа, Смибдорт поспорил бы с капитаном. Трехколесники – транспорт с необслуживаемым микрореактором, топливно рассчитанным на пятьсот мотодней. Но у каждой третьей семьи он давным-давно отмотал больше тысячи мотодней, проехав «вокруг планеты» с десяток раз. С опасным, заправленным подпольно реактором, который запаивали непонятными материалами – дорогой ковмарил оттуда обычно вытаскивали. Именно такой первый транспорт приобретали осчастливленные бедняки, и возили на нем своих детей. Да, так получалось дешевле и комфортнее, чем на общественном. Но это всегда была лотерея, где главный выигрыш не умереть от лучевой болезни.
– Если б отключили, значит, можно было б и включить, – попробовал сумничать инженер.
– Сломали! Пусть будет сломали! – вызверился на него Хим. – Что с ветром? Что с оболочкой? Нос поднимается?
– Пока нет.
– Матросы! Вы внутри баллона?
Ответа не было, как и связи в целом.
– Ипцед, – выругался Хим, – антенна для связи с Хором тоже не работает.
Хотел взять новую сигару, но коробка оказалась пуста. И повторил еще более расстроено:
– Ипцед.
Снова отвел рычаг.
– Медотсек, что у вас? И живо ко мне матроса!
– Трое с переломами рук, но продолжают выполнять обязанности, двое с сильным сотрясением, один – погибший, водитель бронетехники, не вовремя решил перекусить.
– Прискорбно. Всем за работу, и пристегнуться ко всему чему можно! Нужно спасти «Незримый»! Чтобы попрощаться с погибшим и быть достойными чести, которую нам оказал Хор тысячи голосов. Не лишайте свою страну, великий Миллион, лучшей боевой машины!
– На всех дирижаблях, на которых я работал, были резиновые поручни, – заметил инженер, когда на пороге появился матрос с разбитой бровью. Левый глаз заливала кровь.
– Умно, – буркнул тот.
Капитан швырнул ему магнитный ключ.
– Живо принеси из моей каюты самую большую коробку сигар! Я без них думать не могу! Вернешься, мастер тебя перевяжет.
– Слушаюсь.
– Слишком сильный ветер, – произнес Смибдорт, почувствовав, как внутри проснулся инстинкт самосохранения, – а газовые мешки скоро перестанут поддерживать каркас. Надо снижаться.
– Смиб, по-моему, в шторм даже у парусной лодки больше шансов. Нет.
– Если кто-то нарочно сломал реактор, – с печальной улыбкой возвестил атомогенетик, – то лучшего момента не найти.
На пороге появился матрос с коробкой сигар, кровь покрыла всю щеку и заливалась за воротник.
– Наконец-то! – воскликнул Хим, но с кресла не встал, поманил к себе подчиненного. – Что с высотой?
– Нос