Не бойся желаний. Антон Чиж
дракон. Масарский что-то лепетал ей вслед о прошлых жизнях, но это уже было неинтересно. Фотографии предков на смартфонах – еще не повод заводить роман.
На другой стороне канала Грибоедова промелькнула красная спортивная машина. Эти железные игрушки на четырех колесах для Варвары были на одно лицо.
12
Переделав театр «Аквариум» под кинофабрику, советская власть устыдилась и захотела исправиться. Потому отняла купеческий клуб и отдала его старушке Мельпомене. С тех пор Средний драматический театр обитал в особняке невдалеке от Невского проспекта. Там, где купцы просаживали в карты сотни тысяч, заливая горе реками шампанского, возник театр. Он был не слишком большой, как раз чтобы заполнить зал.
С тех пор как Мукомолов стал здесь главным режиссером, аншлаги случались только на премьерах. Зато в актерском буфете для театральных критиков всегда был бесплатный кофе. Чтобы почаще заглядывали за кулисы просто так, поболтать и мило провести время. Заодно упрочить привязанность к театру. Халява была для всех. Кроме критика Ванзаровой. Администраторам и кассирам запретили пускать ее. И продавать билеты.
Маскировку Ингрид оценила критически:
– Ты не выглядишь москвичкой.
Варвара не мечтала быть столичной жительницей, но замечание подруги ее задело.
– Почему это?
– Потому, что ты просила не называть себя Мукомолову. Я сказала, что моя московская приятельница мечтает познакомиться и взять автограф. Ты не похожа на московскую приятельницу.
В зеркальце заднего вида на Варвару смотрела девушка в очках, маске, туго забинтованная платком. Очень мило.
– Что надо исправить?
– Выбросить старье и вложить тысяч двести. А лучше триста, – ответила Ингрид, вылезая из своей маленькой розовой машинки. – Как раз хватит на нормальный вид.
– Значит, я скромная москвичка, – ответила Варвара, поправляя маску. Не хватало, чтобы Ингрид заметила синяк.
– Скромных москвичек не бывает. Раз напросилась, идем как есть.
Варвара ожидала, что на служебном входе в театре висит ее фотография с красной надписью: «Опасно!» или «Не пускать!». Но доску объявлений занимал только плакат про необходимость пребывания в театре в маске и перчатках. Ничего похожего на маску и перчатки у пожилого вахтера не было. Он с интересом героя-любовника и бывшего актера рассмотрел девушку в очках, бросил неодобрительный взгляд на стрижку Ингрид и пропустил их.
Кабинет скандального режиссера оказался на редкость обычным. Старинный, еще купеческий письменный стол с бронзовым чернильным прибором, громоздкие напольные часы и дореволюционные картины с пастушка́ми и пастушками. В общем, все, что не пригодилось советской власти для строительства коммунизма.
Мукомолов вышел из-за стола, обнял Ингрид и скромно поцеловал в щеку. Кажется, он не знал, что между ними все кончено. По мнению Ингрид.
– Представь меня своей очаровательной знакомой, которая соблюдает санитарные правила, – сказал