Что, если мы останемся. Сара Шпринц
Как же они ошибались.
– Мы организовали для тебя отдельное рабочее место. – Гарри открыл дверь в конце коридора. Мягкий утренний солнечный свет попадал в крохотный кабинет через большое окно от пола до потолка. Стена напротив – вся в полках с аккуратно подписанными папками, а перед ней – огромный стол с гигантским монитором iMac, рядом с которым не было ничего, кроме футуристической лампы из бронзового металла и стеклянной бутылки сумасшедше дорогой питьевой воды. Ну конечно, а как же еще…
– Здесь ты можешь работать, когда захочешь, в любое время дня и ночи, – засмеялся Гарри, и, хотя я могла бы письменно его заверить, что никогда не попадусь на это, но уголки моего рта невольно дернулись в ответ на его искренний, от всего сердца, смех.
Ни за что не признаюсь в этом и через десять лет, но я скучала по этой рабочей атмосфере в бюро у моих родителей. Все будние и выходные дни, которые я проводила здесь в детстве, врезались в память. Гарри Барклай был частью этого места так же естественно, как белые блоки полистирола и серые картонные папки, которыми он развлекал меня, когда у няни заканчивался рабочий день, а родители были на конференциях или встречах с важными клиентами.
Машинально я сделала несколько шагов к столу, а Гарри остался стоять у двери. Заметив, что он замолчал, я повернулась к нему и увидела выражение удовлетворения на его лице. Какое-то мгновение я не понимала, что оно значит. Я давно не видела на лицах своих собеседников ничего подобного. Это было не разочарование. Светлые глаза Гарри светились нежностью, губы растянуты в улыбке. Это было удовлетворение.
– Ах, Эмбер, Эмбер… Ты только посмотри! Для меня ты – все еще маленькое бойкое солнышко Джонатана и Тессы, хотя ты давно превратилась в самостоятельную девушку. Родители, должно быть, безумно гордятся тобой.
Эти слова отозвались тупой болью в груди. Мне потребовалось все самообладание, чтобы сохранить на губах улыбку.
– Для этого им нужна дочь, которая не будет их бесконечно разочаровывать. – По выражению на лице Гарри я поняла, что мои горькие мысли вырвались и обрели словесную форму.
– Ты правда так думаешь?
– Это же очевидно, я не в состоянии изучать архитектуру без их участия, – выпалила я. Вся моя злоба, которую я последние несколько недель загоняла в темный угол своего сознания, мгновенно вылезла наружу.
– Можно я скажу тебе один секрет, Эмбер?
Я кивнула, но без особого желания.
– Во время учебы меня не раз одолевали сомнения, на правильном ли я пути. Мне все давалось с трудом, часто из последних сил.
Я стиснула зубы. Супер! И это должно мне сейчас помочь? Оказывается, быть неудачником – это нормально?
– Это процесс обучения, – невозмутимо продолжал Гарри. – Прежде всего ты учишься проявлять настойчивость и работать самостоятельно. Архитектуре как таковой никто не может научить. Подписывать своим именем проекты зданий ты сможешь только по прошествии времени, набравшись опыта. И,