Академия на краю гибели. Айзек Азимов
видели его в действии, – возразила Бранно, говоря тем более хладнокровно, чем сильнее распалялся Тревайз.
– Вот именно потому, что все мы видели его сегодня в действии, Советники и Советницы, мы и должны сделать вывод о том, что того Плана Селдона, в который нас приучили верить, не существует.
– Советник Тревайз, вы нарушаете порядок заседания. Я лишаю вас слова.
– Я располагаю официальными привилегиями, Мэр.
– Отныне вы лишены этих привилегий, Советник.
– Вы не имеете никакого права лишать меня привилегий. Ваше заявление об ограничении свободы на высказывание взглядов не может носить характер закона. Формального голосования в Совете по этому поводу не было, Мэр, да если бы и было, я бы первым оспорил легальность такого закона.
– Лишение вас привилегий, Советник, не имеет ничего общего с моим заявлением относительно необходимости защиты Плана Селдона.
– Чем же оно в таком случае вызвано?
– Вы обвиняетесь в измене, Советник. Мне бы хотелось склонить Совет к милосердию и просить, чтобы ваш арест не был произведен в зале Заседаний, но за дверью вас ожидают представители Службы Безопасности, которые сопроводят вас в место заключения, как только вы покинете зал. Теперь я попрошу вас спокойно удалиться. Если вы совершите какой-либо опрометчивый поступок, мне, к великому сожалению, придется счесть ваше поведение опасным и пригласить представителей Службы Безопасности войти в зал Заседаний. Искренне надеюсь, что этого не потребуется.
Тревайз нахмурился. В зале стояло гробовое молчание. (Неужели все ожидали этого – кроме него самого и Компора?) Он непроизвольно оглянулся на входные двери. Они были закрыты, но он ни на йоту не сомневался, что Мэр Бранно не пошутила.
– Я представляю влиятельную фракцию! – возмущенно воскликнул он.
– Что ж, я искренне сочувствую тем, кто выдвинул вас в Совет. Они будут весьма разочарованы.
– И на каком же основании мне выносится такое нелепое обвинение?
– Обвинение будет предъявлено вам в положенный срок, но не сомневайтесь, оснований для этого у нас вполне достаточно. Вы славитесь легкомыслием, молодой человек, но постарайтесь понять: кое-кто здесь может быть вашим другом, но при этом вовсе не жаждет последовать вместе с вами за решетку.
Тревайз резко обернулся и встретился с непроницаемым взглядом голубых глаз Компора.
Мэр Бранно спокойно проговорила:
– Призываю всех в свидетели, Советники: после моего заявления Советник Тревайз обернулся и посмотрел на Советника Компора. Ну, так вы покинете зал, Советник, или вынудите нас на неприятную процедуру произведения вашего ареста в помещении зала Заседаний?
Голан Тревайз медленно повернулся на каблуках, медленно взошел по ступеням лестницы. У дверей его крепко взяли под руки двое вооруженных до зубов охранников.
А Харла Бранно, проводив его бесстрастным взглядом, одними губами проговорила:
– Дурак!
3
Лайоно