Московит. Игра на выживание. Антон Скрипец
Ни перспектив. Но тут на меня вышли какие-то деловитые люди в отутюженных галстучках. И предложили поработать испытателем. Никакой опасности и вероятности печальных последствий. Просто надо было проверить на вшивость некую совершенно новую разработку в цифровой виртуальной сфере. Настолько близкую к реальности, что для устранения возможных негативных последствий для ее приобретателей решено было для начала провести серию испытаний на людях закаленных и привычных ко всякого рода неприятностям. Ветеран военных действий для такой цели вполне подходил. Меня втиснули в какую-то вашу местную броню – которую, кстати, уперли у меня наши польские знакомцы, – сунули в какую-то капсулу, конуру по-вашему, и погрузили то ли в сон, то ли в состояние наркоза. Ну, чтобы тебе понятнее было – выбили дух. И очнулся я уже в том занюханном хуторке, не к ночи будь он помянут. А сейчас думаю и не нахожу ответа на вопрос: зачем все-таки я здесь? То ли испытывать продвинутый виртуальный мир, то ли испытывать возможности человека, интегрированного в цифровую действительность. На самом деле я ведь даже не знаю, лежу я сейчас на какой-нибудь кушетке, обвешанный проводами и датчиками, или, наоборот, стою в голографических очках посреди пустой комнаты и очень глупо выгляжу, повторяя все движения, которые делаю тут. Этот немного раздражает. А когда началась вся свистопляска с битьем и прочими пытками, я решил: все, хватит с меня испытаний, пора отсюда и честь знать. Правда, другого способа, как подставиться под колюще-режущий предмет, не придумал.
Он выдохнул, испытывая какое-то иррациональное облегчение, что выговорился хоть кому-то, пусть даже виртуальному болванчику.
– Еще вопросы есть?
– Да нет, конечно, – максимально близкий к издевке сарказм продолжал совершенно некорректно сквозить в интонациях няньки. – Мне все предельно ясно.
– Ну, да, – не стал спорить Денис. – Каждый остался при своем мнении. Привычный итог спора двух взрослых людей. Хоть в этом отношении ничего по сравнению с реальностью не изменилось.
– А почему ты не спрашиваешь, откуда мы взялись в том хуторке?
– Потому что мне плевать.
– Из-за того, что мы тут все не настоящие?
– Именно.
– Ну, ладно. Не буду все-таки твою светлость донимать.
– Как угодно.
Спать, когда мысли полны предвкушением собственной мучительной казни, – то еще удовольствие. Бока, перенесенные каким-то хитрым образом из реальности на цифровой холст, более удобными после этой процедуры не стали. Равно как и спина, спать на которой тоже было муторно и неловко. Хотя, может, дело было в вони соломы. В которой вроде бы кто-то жил, постоянно шевелясь и шебурша. Да и холодный земляной пол являл собой полную противоположность анатомического матраса. Да вообще любого матраса. Или даже раскладушки. Со сломанными ножками.
Поэтому, когда посреди ночи требовательно лязгнул засов и заунывно скрипнули ржавые петли двери в темницу, он даже вздохнул с облегчением. Приподнялся на локте и глянул вверх. Странно, но было еще темно. В крохотном оконце под потолком отражался лишь дрожащий свет жаровен