Охота в атомном аду. Владислав Морозов
и въедем на эту чёртову ракетную позицию на белом коне, прикинувшись гофрированным шлангом от противогаза? У нас хоть документы для этого есть? Не говоря уже про всё остальное?
– Документы найдём, – успокоила меня собеседница.
– Душевно рад за нас, если так. А что с оружием?
– Тоже найдётся. По крайней мере, стрелковое и ручные гранаты.
– Ну хоть что-то. Хотя, по-моему, этого мало. А какие-нибудь штучки из вашего «прекрасного далёка» тебе выдали? Бронебойно-зажигательные «Айнбрухи» или термобарический дезинтегратор?
– Нет.
– Плохо же тебя экипировали…
– Подобное выдаётся, если в группу поиска входят минимум четверо. И только если при этом во время ухода предполагается полностью зачищать все нежелательные следы своего пребывания в прошлом…
– Да, признаю, это случай явно не наш. Поскольку наши «хвосты» будут подчищать РВСН и US Air Force. А что мы тогда вообще имеем с гуся?
– Стандартный комплект маскировочной аппаратуры, в частности «Нахамер» и «Верклейд».
– Поясни, – уточнил я, уже смутно понимая, что это происходит явно от немецких «Nachahmer» и «Verkleidung», то есть «имитатор» и «маскировка».
Кэтрин встала и сходила в прихожую за сумочкой. Сумочка была как сумочка, обычная, дамская, коричневой кожи, на длинном ремешке, с застёжкой в виде золотистой пряжки. Присев, она полезла в эту самую сумочку и достала из неё нечто похожее на обычную пудреницу, открыла крышку, вынув и показав мне две серёжки золотистого металла, не особо дорогие на вид.
– Ну, бижутерия какая-то. И что?
В следующий момент моя напарница нацепила серьги на уши, многозначительно ткнула пальцем куда-то в пудреницу, и в ту же секунду я так и обомлел, разом лишившись дара речи. Подозреваю, что вам бы тоже стало сильно не по себе, если вместо лица напарницы, к которому вы уже начали помаленьку привыкать, перед вами вдруг откуда ни возьмись возникла Уитни Хьюстон. Ну да, та самая афроамериканская певунья, только не из времён навязшего в зубах «Телохранителя» (где её лицо и глаза уже довольно тухлые, с головой выдающие давнее пристрастие к тяжёлым наркотикам), а откуда-то из своих ранних клипов 1980-х, когда она ещё употребляла вполне умеренно, была более-менее свежа, привлекательна и смотрела весело. Ещё одно движение пальцем – бац, и передо мной относительно товарная Тина Тёрнер из третьей серии «Безумного Макса». Вот эту тётю я уважаю как-то более предыдущего персонажа. Морда лица у неё, допустим, от природы страшненькая, но тогда, когда она снималась в том же «Безумном Максе», ей было хорошо за полтинник, но при этом старушка была в более чем хорошей форме (при анатомически правильной фигуре и всегда на каблуках), да и пела мощно. Но тут впечатление было более дикое, поскольку, если присмотреться, лицо было, как положено, шоколадно-смуглое, а вот кисти рук, шея и всё остальное остались прежние, розовенькие. Похоже, ради этой простой демонстрации моя напарница не стала заморачиваться с тонкой регулировкой