Охота в атомном аду. Владислав Морозов
максимально беззаботный вид. – А что произошло там, на дороге?
И здесь жидко обделавшиеся бундесдойчи вдруг заговорили разом, что называется, наперегонки. Такое бывает, когда только что пережившие очень сильный стресс люди начинают выговариваться. Не знаю, как Кэтрин, но лично я далеко не сразу начал понимать, что они говорят:
– …Какой-то ужас… Кошмар… Прилетели самолёты… Сбросили бомбы… Всё загорелось… Сколько людей погибло… Невозможно проехать…
– Я всегда говорил, что нельзя было верить этим стервецам! – прокричал громче всех мужик в пижамных брюках, видимо, имея в виду американцев и прочих англичан. – А они-то всё рассказывали, что смогут защитить нас! Как же! Держите карман шире!
– А что вообще слышно? – спросила Кэтрин, явно стараясь прервать поток этого словесного поноса и узнать хоть что-то полезное.
Все пятеро опять заговорили одновременно. И из их слов очень быстро стало понятно, что оперируют эти достойные граждане ФРГ в основном слухами и какими-то обрывками случайной информации. Спрашивается, что мы узнали? Только то, что вчера вечером, перед тем как все они ужинали и ложились спать, никаких поводов для беспокойства не было и в помине. Да, западногерманские телевидение и радио постоянно упоминали в своих выпусках новостей о напряжённости вокруг Кубы и ругали Генерального секретаря Хрущёва за несговорчивость, но о возможности начала какой-то войны здесь, в Европе, не говорилось вовсе. Да, была какая-то активность войск НАТО, но не больше, чем во время любых ежегодных сезонных манёвров этого блока. Но ранним утром, когда все проснулись (некоторых ещё затемно разбудили панические телефонные звонки услышавших близкие выстрелы и взрывы родственников из приграничных с ГДР районов), радио кое-где ещё работало, и, до того как радиовещание отрубилось полностью, то ли из-за электромагнитного импульса или повреждений электросетей, то ли потому, что земельные власти отключили энергию просто ради экономии, прошло несколько коротких сообщений о том, что после того, как три американские атомные бомбы взорвались над Лейпцигом, Магдебургом и Карл-Маркс-Штадтом на территории ГДР, русские запустили свои ракеты с Кубы. Что происходило потом, понять с их слов было вообще сложно, поскольку все наши собеседники к этому времени сорвались в бега. Однако было однозначно известно, что, кроме Мюнхена, русские, похоже, ударили аналогичным образом по Гамбургу, Бремену, Вильхельмсхафену и Бонну. По крайней мере жена очкарика из DKW (та, что была в бежевом плаще), сразу же сорвавшись на рыдания, промямлила, что перед отъездом как раз говорила по телефону с родной тётушкой из Бонна (обе тщетно пытались узнать друг у друга, что вообще происходит вокруг), и этот их разговор неожиданно прервался буквально на полуслове, после какого-то громкого, зловещего гула в трубке на том конце провода…
– Ужас, – согласилась с ней Кэтрин, горестно покивав, и тут же, без малейшей паузы, заизвинялась:
– Простите, господа, мы на одну минуточку…
И многозначительно