Таня. Чужая среди своих. Игорь Журавлев
и двумя быстрыми движениями стянула гольфы и откинула их в сторону, к траве.
Соперницы на любовном фронте (как это было только что объявлено) удивленно остановились и уставились на нее. Оксана вновь подала голос:
– Это еще чё за стриптиз? Девки, она, кажись, хочет нас соблазнить! Эй, дурында, платье снимать будешь?
Подруги дружно и с готовностью прыснули от смеха. И в этот момент Таня открыла рот и произнесла одно лишь слово:
– Нет.
– Что нет? – продолжала клоунаду Оксана. – Не будешь платье снимать? Там мы тебе сейчас поможем, все равно это старье носить просто неприлично.
И вновь взрыв девичьего смеха, так что прохожие на той стороне улицы стали оборачиваться, стараясь понять, над чем так смеются школьницы.
– Нет, я Сашу не брошу, – продолжила Таня, не обращая внимания на потуги соперниц, – даже не рассчитывайте, он мой. Забудьте о нем, если хотите жить спокойно.
Те удивленно замолчали, настолько они не ожидали сопротивления, привыкнув к тому, что все девчонки в школе их боятся. И пока они переваривали услышанное, Таня добавила:
– Вы, девочки, шли бы в школу. Так и вам лучше будет, да и я на урок не опоздаю.
Она рассчитала точно, такого привыкшие к совсем другому ходу событий, девчонки выдержать не могли никак.
– Ну, держись, тварь, сама напросилась, – прошипела Оксана и резко прыгнула вперед, рассчитывая вытянутой рукой ухватить Таню за волосы и дернуть так, чтобы у той слезы из глаз брызнули. У Оксаны этот прием был уже давно отработан.
Но это для обычного человека ее рывок показался бы быстрым. Для Тани все ее потуги выглядели так, словно Оксана пыталась протолкнуться сквозь толстый слой воды, настолько вдруг все ее движения замедлились. Оксана почти замерла в воздухе. А еще Таня, услышав какой-то странный глухой и очень протяжный звук, вдруг поняла, что та что-то кричит на ходу, но понять, что именно в таком замедленном воспроизведении было совершенно невозможно.
Все это было очень необычно и интересно. Любовный фронт, говорите? – усмехнулась Таня. Фронт так фронт, но фронт – это же война, правда? А на войне как на войне, а ля гер ком а ля гер[4].
Ловко и плавно, словно пантера, Таня обошла вокруг замершей в прыжке Оксаны, посмотрела на ее горизонтально висящую в воздухе толстую косу и задравшийся в движении подол. Оглянулась на остальных, только еще поднимаюших свои ноги, чтобы броситься следом, и весело засмеялась. А потом вдруг, совсем без перехода, поняла, что так ей будет очень скучно и как-то, сама не поняв как, отпустила время. И все тут же вернулось: шум, звуки улицы, крики нападавших соперниц. Вот это другое дело, так гораздо веселее!
Неуловимым движением Таня отбила руку, тянущуюся к ее волосам, другой рукой сама схватила Оксану за косу, легко, словно та ничего не весила, развернула ее и легким пинком под зад отправила навстречу бегущим на помощь подругам. Ну, как легким? Легким он показался Тане с ее бронированной кожей и в несколько
A la guerre comme à la guerre (фр.) – На войне как на войне.