Преодоление. Евгений Миронов
постов.
Сын с отцом вернулись в белоснежную залитую горем хату. Богдан Никифорович, не глядя на свои головные боли и головокружения, велел сыну выпить настой овса, затем перевернул гранёный стакан и все замоченные зёрна вывалил в свою широкую натруженную ладонь, из которой пересыпал их в боковой карман тёмно-зелёной, поношенной, местами дырявой куртки Михаила. Так дальновидный дед поступил с последними драгоценными зёрнами, что были у семьи.
Михаил получил от Богдана Никифоровича строгие советы:
– Когда поползёшь, надо постоянно внимательно смотреть на оба поста с горящими ночью кострами и, если окажется, что кто-то из постовых глядит в твою сторону, следует мгновенно замереть и не двигаться. Встать на ноги можно только через версту – за линией постов, а дальше стараться с предельной осторожностью идти на север тропинками, маленькими дорожками и всегда избегать большаков. Деревни, тем более зажиточные, обязательно обходить стороной. Питаться советую в лесу орехами, семечками от шишек хвойных деревьев и съедобными ягодами, ни в коем случае не есть волчьи ягоды и грибы. Тебе, Михаил, обязательно надо всё это преодолеть ради всех нас – ради семьи, ради деревни.
Тёмной беззвёздной и безлунной ночью шелестел листьями деревьев умеренный ветер, помогая отцу, под которым предательски шуршала трава, и чуть потрескивали сломанные соломинки. Но в красноармейских кострах искры улетали в небо, и тоже что-то временами значительно потрескивало. Время преодоления отрезка пути, по которому он осторожно полз по-пластунски, показалось отцу вечностью: очень не хотелось ему повстречаться ночью с шипящей скользкой гадюкой или иной змеёй.
Далее он выполнял безукоризненно наставления Богдана Никифоровича, деда Петра: шёл в лаптях лесами, перелесками, обходил населённые пункты. В лесах и полях крайне опасался повстречать хищников – в первую очередь, наткнуться на логово серых волков, поэтому подобрал себе надёжную палку с заострённым концом, чтобы отбиваться в случае какой-либо напасти.
Убегающий Михаил в жаркий звенящий кузнечиками полдень при безоблачном синем небосводе сидел в густом ивовом кустарнике вблизи полузаросшей травой дорожки. Неожиданно он услышал разговор местных жителей и понял по говору, что дошёл до белорусов. Михаил вздохнул чуть свободнее и делал попытки просить в белорусских селениях еду и кров. Его оставляли ночевать на одну ночь, давали на дорогу кусочек хлебца и желали лёгкого пути: у них самих с едой имелась давняя напряжёнка, да и боялись подвергнуться репрессиям за помощь тому, кто убежал от голодомора.
Михаил и дальше продолжал осторожно продвигаться примерно в направлении севера, ориентируясь по полярной звезде, восходу и закату солнца. Спал чаще всего в поставленных на полях ароматных свежих стогах сена, куда пробирался в сумерках или ночью.
И однажды белорусы подсказали, что тёмной дождливой ночью он сможет сделать попытку перебраться в более сытую страну – Литву, где смог бы устроиться батрачить до лучших времён. Они