Дороже всех сокровищ. Виктория Наилевна Галяшкина
ходил, цветы дарил. Спрашивал не нужно ли помочь с чем. Но я не дура, видела, почему он ко мне ходит. Сказала, что никогда не стану его любовницей, ведь ничего другого то мне не светило. Мужик женатый был. И детей трое, жена четвертым брюхатая. К слову сказать, красивый был мужчина. Статный, рослый, косая сажень в плечах. Глаза голубые, словно васильки на поле. Не был бы женатым, давно моим бы стал. Меня ведь только жена то и остановила. Он вроде понял, но зло затаил. Пришел среди ночи, сказал, что нужда во мне, а когда я дверь открыла набросился с порога. Я, конечно, женщина сильная, но куда мне супротив мужика. А когда он получил что хотел, то испугался, что я всем расскажу, что он со мной сделал. Ну и обвинил меня в том, что из-за меня у него корова умерла. В тот год у нас еще и неурожай случился, вот он и постарался, чтобы и в этом на меня вина пала. Люди -то пока все было хорошо, меня любили да почитали, а как такое дело получилось, так они меня схватили, да в город. А там как раз палач с каким-то делом разбирался. Он меня у мужиков забрал и сказал, что разберется. Потом привез в столицу и запер здесь. И забыл обо мне.
– А сколько вам лет, бабушка? – спросила Аэрин. Рассказ старухи показался ведьме не совсем правдивым. Как может мужчина увлечься женщиной, которая ему в матери годиться, а то и в бабушки. Старуха засмеялась каким – то каркающим смехом, который быстро перешел в хриплый кашель.
– Мне двадцать три, девонька, – ответила старуха.
– Но голос? – пораженно сказала Аэрин.
– Мне двадцать три, но вот выгляжу я на тысячу лет, – повторила Мегара. – Эти стены пропитаны особой магией, которая забирает наши силы и укрепляет с их помощью стены этой тюрьмы. И чем сильнее ведьма, тем быстрее она стареет.
– Значит через год я стану такой же как вы? Вернее ты? – испугалась ведьма.
– Если доживешь, – ответила старуха. – Отсюда на костер ведьм уводят чаще, чем с других этажей. Да и с допросов редко кто из нас возвращается. Палач свое дело знает. Он один столько ведьм погубил, сколько вся инквизиция не смогла изничтожить. Если он тебе что предложит, так ты соглашайся. В том чтобы под такого мужчину прогнуться, ничего зазорного нет. Зато выйдя отсюда, жизнь себе сохранишь, а там глядишь и способ найдешь, как из-под его опеки улизнуть. Ты ведьма сильная, найдешь лазейку.
– Нет, – ответила Аэрин, сжимая кулон с портретом любимого в кулаке. – Лучше смерть.
– Молода ты еще и не понимаешь. Все пережить можно, кроме смерти, – прокаркала старуха. Аэрин ощупью нашла несколько охапок соломы, заменяющих в этой камере кровать и снова села на них, поджав под себя ноги. Мимо нее прошмыгнула крыса, она задела ногу девушки хвостом. Аэрин вздрогнула и попыталась отшвырнуть крысу магией. Но первый же сгусток магии, маленький и слабый, расползся на ладони и медленно потек к стене, в которой растворился с тихим свистом. Аэрин испуганно вскочила. Только теперь она почувствовала, как камера высасывает из нее силы. Девушка бросилась к двери и принялась крича, стучать в дверь кулаками, но на ее крики никто не откликнулся. Обессилев и охрипнув