Дольше, чем смерть. Дара Преображенская
пойти на панель!
– Зачем же на панель? – тут же находилась что ответить Светка, – Можно и фотомоделью стать. Или найти себе какого-нибудь «богатенького буратину». Что? Разве не так?
– Да тебе бы выучиться надо, закончить институт, получить высшее образование, освоить профессию, выйти замуж.
– И так далее по накатанной дорожке. Вот что, я не хочу превращаться в быдло!
– Да причём тут «быдло»! При чём «быдло»! Смотри, Светка, не скатиться бы тебе на дно.
– На «дне» в наше время – такие, как вы.
Обычно подобные разговоры заканчивались мелкими семейными ссорами, Светка уходила в свою комнату, хлопнув дверью.
Находясь наедине с собой, она мечтала о Париже и уже в уме строила планы, как ей оказаться на каком-нибудь известном кастинге, стать фотомоделью, чтобы в один «прекрасный день» «выйти в люди». Но этот «прекрасный день» был пока что далеко, несмотря на то, что тебе всего лишь восемнадцать, и ты только год назад окончила школу, пока ещё не решив, как организовать свою дальнейшую жизнь, куда именно податься, в какую сторону пойти, чтобы добиться успеха. Непременно успеха!
Я же собралась поступать на престижный факультет МГУ, чтобы в будущем стать журналистом. Почему?
Мне просто нравилось путешествовать, общаться с людьми, нравилось узнавать что-то новое, необычное. Правда, поступать туда было крайне сложно, однако я готовилась, родители наняли мне репетиторов, потому что в первый год я не поступила.
Нет, совсем не из-за того, что не набрала проходной балл.
Просто, в тот год я тяжело заболела. Врачи подозревали у меня лейкоз, несколько раз я лежала в отделении гематологии в своём провинциальном городке.
Вернее, это были лишь несколько гематологических коек на третьем этаже и ведущий профессор-гематолог, почему-то работающий не в столице, а в глубинке. Её звали Сизова Маргарита Петровна – женщина лет сорока, увлечённая своей профессией.
Раза два я лежала в Московской клинике, где вокруг меня суетились несколько видных специалистов.
Третий раз родители даже поместили меня в платную клинику. Они не жалели для меня денег, чтобы я только выздоровела. Однако несмотря на современное лечение, мне почему-то не становилось легче. Я худела буквально на глазах, у меня нарастала слабость, помню, в тот день, когда я была переведена на другой этаж, я едва держалась на ногах.
Помню, в моей палате лежала одна девушка, она потом умерла от лейкоза. Её звали Влада Подольская.
Да, необычное имя, довольно редкое.
Мы постепенно сдружились с ней.
– Почему у тебя выпали волосы? – спросила я как-то, когда Влада после завтрака сняла с головы платок.
– У неё были огромные серые глаза, в которых отражалось небо.
– Это всё химия. Она вызывает тошноту. Знаешь, у меня после всех этих таблеток и капельниц буквально выворачивает наизнанку.
– Химия?
Влада порылась в своей тумбочке