Притчи. Клариса Фламель
нет ему конца.
Взор Всадника Войны ужасный
Коснулся наконец меня.
Парализован снова телом,
Застыв пред властным стариком.
Внутри меня будто горело
Пожарище гнева со злом.
Он подмигнул игриво глазом
И закружился надо мной,
И испарившись как-то разом
Осыпался седой золой.
Я не успел понять в чем дело
Поднялся, устремился вдаль
На горизонте всё кипело
Затмила вид огня вуаль.
И люди разбегались плача
Я стук сердец их слышал четко.
Родители детишек пряча
Сгорали, как на сковородке.
Свалился снова на колени,
Руками голову схватил.
Молил я Бога о прощенье,
Терпеть всё это нету сил…
Голод
Упал, уткнулся я в траву.
Дыханье сперло от мучений,
Но все еще под нос шепчу
Мольбы и оды сожалений.
Внезапно стихло все вокруг —
Треск раскаленного железа.
Умолкли визги Божьих слуг,
Накрыла тихая завеса.
И руки тут же опустив,
Поднял глаза на горизонт я.
Подумал, что Господь простив
Оставил нас теперь в покое…
Тут слышу шепот я из тьмы —
«Иди, смотри» – доносится,
Но повернуть боюсь я головы
Ведь знаю, чем это закончится.
Взывает гость безликий снова.
Дыханье чувствую спиной
И вспоминая Божье слово,
Я Голод вижу пред собой.
В руках его ВЕСЫ И МЕРА,
На голове тот же венец,
И рухнула в мгновенье вера —
Нет, неизбежен наш конец…
А Всадник смело ухмылялся
Касаясь моего плеча,
Внутри меня же разрастался
Его порок как саранча.
Он громогласно рассмеялся,
Когда на землю рухнул я —
Травой от пуза наедался
Без устали ее жуя.
Молил пощады ртом набитым,
Но всадник уж исчез давно,
Голодный я стал снова сытым,
А впереди ждет лишь одно…
Смерть
Немного времени прошло
С момента Голода прихода,
До слуха ветром донесло —
«Иди, смотри» – звучала ода.
Разверзлись тучи надо мной,
Блеснула молний вспышка,
И показался конь седой,
На нем сидел мальчишка.
В секунду оказавшись рядом
Мор спрыгнул с жеребца скорей,
И одарив серьезным взглядом
Унес меня за семь морей.
В том дивном саде очутившись
Я изучал смертельный лик,
И с участью своей смирившись
Совсем от бед уже поник…
Но всадник протянул мне руку,
Возвысил в миг нас к небесам —
Узрел я данную науку,
Уверовал и чудесам.
Я видел мир его глазами,
Людей, что грешны