Гордая птичка Воробышек. Янина Логвин
вопрос с бюджетом решался непросто, как ты понимаешь. И вот тут самое время перейти ко второму наболевшему вопросу: «Что делать?» Так что же нам с тобой делать, а, Воробышек?
– Я постараюсь лучше учиться. Я уже стараюсь, правда…
– Если ты хочешь хорошо сдать сессию и остаться со стипендией… Хотя, о чем я говорю, – мужчина отворачивается к окну и постукивает ногтем мизинца о стол, – какая уж тут стипендия. Тут хоть бы хвосты подобрать… – вновь смотрит на меня долгим изучающим взглядом, после чего скрещивает перед собой полноватые кисти рук. – В общем так, Евгения, – выдыхает недовольно, поджав подбородок, – не мешало бы тебе задуматься о занятиях с репетитором. Как можно больше часов. Это необходимое условие, если ты хочешь и дальше обучаться на моем факультете. Сама ты вряд ли осилишь спецкурс, а краснеть за тебя, попустительствовать и покрывать далее твое нерадивое отношение к учебе своим именем – я не намерен. Прости, девочка, никогда не любил нерадивых студентов.
– Но я… Юрий Антонович, я не могу позволить себе платного преподавателя! – я вскидываю глаза и смотрю в уставшее лицо декана. – Я попробую сама! Юрий Антонович, пожалуйста… Пожалуйста! – прошу, утыкая беспомощный взгляд в пол и поправляя съехавшие на нос очки. – Не звоните маме.
Только не вылет из университета! Я не буду есть, спать, дышать, говорить. Я сдам-пересдам все хвосты, клянусь! Я заставлю свой мозг работать на сто двадцать процентов и даже больше, выбросив из головы всю вертящуюся в ней творческим вихрем чушь! Я сделаю невозможное и проглочу целый мир! Я…
О господи, что же мне делать?
Рука декана раздраженно ударяет о стол, и я вздрагиваю. Смотрю, как мужчина что-то отрывисто пишет в блокноте, отрывает лист и протягивает мне.
– Это то, что я могу сделать для вас, Евгения. Вот. Четвертый курс. Лучшие курсовые и контрольные работы за последние несколько лет. Возможно, вы виделись и знакомы с этим студентом – у третьего курса совместно с четвертым проходят лекции нововведенного в этом году спецкурса теоретической механики. Обратитесь. Если что, сошлитесь на меня. До свидания, Воробышек.
И звонок по внутренней связи:
– Алена Дмитриевна, пригласите ко мне ваших орлов – Татарищева и Балагурова. Это по вопросу поездки в столицу с выше озвученным докладом. Да, и передайте Семену Викторовичу, если он вдруг освободится раньше меня, что я буду на совещании ровно к трем. И, пожалуйста, уговорите Леночку прислать своих драгоценных аспирантов, ну должна же она войти в наше положение, в конце концов! Что она как неродная…
– Д-до свидания, Юрий Антонович. Спасибо.
Я выхожу из кабинета декана и на негнущихся ногах топаю по коридору. Спускаюсь по пролетам лестниц в холл, иду к раздевалке, и только когда натягиваю на плечи шарф, а на голову шапку с помпоном, подношу к глазам скомканный в ладони лист, разворачиваю его и читаю «Люков Илья, группа ПД-2-1».
***
– Ой! Вы только посмотрите на нее! Какая важная цабэ! Не переломишься!