Двойное кольцо. Лариса Валентиновна Кириллина
остались лишь я и Маилла, остальные гости уехали.
И наутро Ульвен повез, как обычно, кататься на яхте трех девушек. А на пристани к нам присоединились Карл с отцом. Только так мы могли оказаться в своем кружке и поговорить откровенно.
Когда мы отплыли, я спросила, о чем его диссертация. Хотя вчера за столом ее упоминали почти через слово, никто из родственников не поинтересовался научной концепцией, заранее рассудив, что в такие дебри не стоит соваться. Наша космолингвистика выглядела для них как Ассенова астрономия – престижно, изысканно, респектабельно, но непонятно.
– «Процесс развития космолингвы как живого разговорного языка», – с удовольствием произнес Ульвен.
– Живого? – удивилась я. – Он же искусственный?
– В этом и новизна, – пояснил мой учитель. – Все думают, будто космолингва – это лишь то, что выходит из лингвочипов в виде текстов или смоделированной звуковой речи. И этот язык, несомненно, изначально совсем не живой. Он собран из множества разнородных элементов. Система правил, как всем известно, проста и строга: никаких исключений. Естественным образом такой симулякр родиться не мог. Но, попадая в природную, живую среду, космолингва начинает приобретать черты, не свойственные механической речи. В нее проникают эмоции, формируются собственные слои жаргона, сокращения, даже метафоры. Я, работая в Колледже, много лет наблюдал и записывал, как говорят на космолингве студенты с разных планет. И имел возможность убедиться в том, что та космолингва, на которой с вами общается, например, профессор Уиссхаиньщщ, и на которой болтаете между собою вы, это несколько разные языки.
– Может быть, нужно ставить вопрос об устной и письменной форме? – предположила Маилла. – Ведь грамматика та же?
– Естественно. Но не совсем. В устной речи грамматика всегда упрощается. В космолингве скорее наоборот. В нее стихийно привносят то, к чему привыкли в родном языке. Карл, вы строите фразы совсем по-немецки, и конструкции получаются сложными и извилистыми. А Юлия эмоциональна, у нее – парад восклицаний и междометий. И всегда произвольный порядок слов. Примерно как в русском. Иссоа любит, чтобы звучало «красиивоо» – соответственно выбирает и лексику, она склонна нанизывать синонимы и прилагательные, привнося в космолингву музыкальные ритмы. Правила всюду сохранены, но их жесткость утрачена.
– Так язык ведь всегда отражает мышление, – напомнила Маилла.
– А мышление развивается, – согласился Ульвен. – Поэтому та космолингва, которая существует реально сейчас, отличается от исходного прототипа. Даже если не принимать во внимания многочисленные заимствования и неологизмы, вроде терминов, связанных с игрою на скрипке. Я сравнивал парадигмы по разным параметрам. Уверю вас, это так.
– В космолинге есть диалекты? – спросила я.
– Как во всяком живом языке, – подтвердил он. – Это я тоже утверждаю не наобум, а проанализировав