Я люблю тебя, Солдат. Александр Иванович Тапилин
пантер. Сменив обличье, они пойдут на любое преступление, лишь бы добиться поставленной цели. Такие люди могут привлечь на свою сторону и повести за собой множество наивных людей, которые поверят в их искренность и заботу. Но на самом деле эти люди коварны, мстительны и злопамятны. Они могут растоптать любого, кто встанет на их пути.
Значит, сделал вывод заместитель старосты, сейчас красноармеец вполне может притвориться, а затем сделать какой-нибудь коварный выпад. Необходимо, поэтому, за ним послеживать. Иначе, этот далеко не простой человек может столько «напакостить», что потом долго придётся расхлёбывать.
Вслух же заместитель старосты сказал просто:
«Молчишь, дорогой товарищ, значит я всё-таки прав, а тебе возразить нечем. Лучше, послухай, дальше мою мыслю. Послухайте все, и сделайте соответствующие выводы».
Ретивый красноармеец, действительно, сразу обмяк, словно окончательно смирился и уже без какой-либо злобы, совершенно спокойно произнёс:
«Давай говори свою мыслю, а мы покумекаем».
Помощник старосты, сверля глазами ретивого красноармейца и его боевых товарищей, молчал довольно долго, а, затем очень осторожно начал развивать ту мысль, которая уже давно вертелась в его голове и не давала покоя. Для этого он даже попытался говорить более чётко:
«Слухайте меня внимательно, товарищи красные бойцы. Вот вы отправились в разведку и не вернулись. Прошёл с этого времени без малого месяц. Следовательно, вашенские боевые товарищи считают вас погибшими смертью героев, так это или не так, ответьте мне честно?»
«Ну, допустим, так» – ответил ретивый красноармеец.
«А, теперь, следи далее. Вы считаетесь погибшими вместе со всеми, и, неожиданно, спустя почти месяц целыми и невредимыми возвращаетесь в отряд. Отсюда сразу возникает вопрос, который зададут вам ваши красные начальники. Где это вы такое продолжительное время, извините меня, шлялись, и почему оказались живёхоньки и здоровёхоньки, когда остальные ваши товарищи героически погибли?»
«Ты что такое несёшь, контра недобитая?» – снова не вытерпел ретивый красноармеец. Опять в нём закипала открытая злоба и ненависть к людям, которых он видел перед собой и которых искренне ненавидел.
«Что я несу, ты сам должон догадаться. А если не догадался, то поясню. Вполне могут решить ваши красные комиссары, что вы просто-напросто, сознательно перешли на сторону врага».
Здесь внезапно ретивый красноармеец бросился к помощнику общинного старосты и, кипя ненавистью, с выпученными от злости глазами попытался схватить его «за грудки», но тот, видимо, предвидя такой вариант, вовремя отскочил в сторону и укрылся за широкими спинами своих земляков.
Ретивый красноармеец, не успев схватить своего противника, опять замахал кулаками и заорал во всю глотку:
«Ах ты, контра, да как ты смеешь!? Мерзавец! В предатели меня хочешь записать! Не выйдет!»
«У тебя, может, и не выйдет, а у ваших чекистов