Коварный искуситель. Моника Маккарти
прежний брак, и если найти веское тому основание, их дочь могут объявить незаконнорожденной.
Так неужели все правда? Возможно, это объясняет, почему она так рисковала, чтобы короновать Брюса.
Лахлан стал заталкивать в мешок скатанный плед, который служил ему походной постелью, да так яростно, что палатка затряслась.
– Какого лешего ты творишь, Змей?
Лахлан быстро огляделся по сторонам – нет ли кого поблизости? – прежде чем ответить.
– Ничего! А ты, Гордон, следи за языком. У нас, между прочим, особое задание.
Каждый из горцев, входивших в ряды Шотландской гвардии, имел прозвище, поскольку официально ее не существовало и настоящие имена никто не должен был знать. Тем не менее слухи о тайном воинском братстве множились, и Лахлан понимал: сохранить в тайне их настоящие имена будет нелегко, но необходимо. Это не только придаст их отряду флер таинственности, но врагам будет труднее их обнаружить, а значит, поможет сохранить им жизнь.
Лахлан удивился, когда Брюс нарек его Змеем. Возражать, однако, вряд ли стоило, поскольку в этом прозвище было больше правды, нежели насмешки. Сначала его пустил в ход Тор Маклауд, оскорбительно намекая на мерзкий, змеиный норов Лахлана. Прозвище, однако, подходило ему как нельзя лучше: подобно скользкой змее, он умел вывернуться из любой ситуации и бесшумно нанести смертельный удар, а также проникнуть сквозь любые стены и уйти незамеченным, – исключительно полезный талант, если нужно захватить пленного или раздобыть сведения.
Его норвежские предки щеголяли прозвищами вроде Эрик Кровавый Топор или Торфинн Проломи Голову, поэтому Лахлан решил, что Змей – не так уж и плохо.
К несчастью, Гордон продолжал гнуть свое, невзирая на его предостережение.
– Не понимаю! Я думал, тебе тошно ходить под началом Маклауда и ты будешь рад, что можешь командовать сам.
Гордон прав: Лахлан терпеть не мог, чтобы им кто-то командовал, особенно Маклауд. Мало кто мог сравниться с Лахланом на поле боя, но вождь Шотландской гвардии был как раз одним из таких. И все-таки нежелание исполнять чужие приказы не означало, что он готов взять на себя ответственность за женщин короля.
Графиня полагала, что он презрел свой долг, отказавшись возглавить клан, и это действительно так. После того как сорок четыре воина последовали за ним прямо в смертельную ловушку, потому что он оказался таким идиотом, что поверил собственной жене, Лахлан отрекся от статуса вождя клана в пользу младшего брата.
Он был ослеплен вожделением, вот и проглядел тревожные признаки, когда молодая жена начала от него отдаляться. Избалованная вниманием – себе же во вред, – красавица Джулиана пожалела, что поспешила выйти за него: вождь клана, он был незаконнорожденным и не имел земельного надела, который подкрепил бы его титул. Когда подвернулся более состоятельный поклонник, она убедила своего брата, Джона из Лорна, будто Макруайри замыслил его предать. И вместо маленького отряда Макдоналда, на который предполагалось совершить