Сыны Каина: история серийных убийц от каменного века до наших дней. Питер Вронский
оружие из камня. Наш соперник, неандерталец, тоже обладал соответствующим навыком – впрочем, как и более древние виды, жившие, по современным подсчетам, до трех миллионов лет назад{83}.
Можно сказать, что одной из причин, по которой доисторические виды гоминидов вымерли, стало отсутствие запрета на внутривидовое насилие. Они ни в чем себя не сдерживали и истребляли не только врагов, но и друг друга, причем серийно, используя каменное оружие, которого в природе нет. Так и остались лишь два вида: неандерталец и человек разумный. Первые не только могли изготавливать такие же орудия, но и были физически сильнее вторых, а еще имели более крупный мозг. Так почему мы уничтожили их, а не наоборот? Всё из-за того, что где-то в середине или даже ближе к концу эпохи палеолита (40–100 тысяч лет назад) самый молодой вид – человек разумный – начал ощущать иррациональный страх того, что мертвые могут восстать и начать мстить живым, – некрофобию. Мы стали бояться убивать друг друга.
Подобная «демобилизация» и постепенное подавление некрофобией инстинктов убийства поддерживаются гипотезой техногуманитарного баланса, согласно которой люди разрабатывают более мощное и смертоносное оружие и вместе с этим одновременно создают более продвинутые средства противодействия. Подобно тому, как дальнейшему развитию пулеметов, химического и ядерного оружия сопутствовали международные конвенции о нераспространении оружия массового поражения, введение понятия военного преступления и создание Организации Объединенных Наций, так и некрофобия стала примитивной естественной программой по ограничению участившегося использования каменных ножей и топоров{84}.
Так человек разумный приобрел в этой кровопролитной войне преимущество над неандертальцами, поскольку последние сражались не только против нас, но и в то же время убивали друг друга. Помогло это нам и не истребить самих себя, когда у нас получилось одержать победу над всеми другими видами гоминидов{85}.
Помимо большого количества девиантных захоронений, мы также обнаруживаем все больше человеческих останков тех, кто умер в более преклонном возрасте и имел проблемы со здоровьем. Значит, вместе с некрофобией люди приобрели сострадание, сочувствие, научились строить крепкие семейные и племенные связи и начали организованно заботиться о стариках и больных, несмотря на то, что никакого вклада в охоту или размножение они внести уже не могли. Люди стали жить дольше, потому что о них было кому позаботиться. И страх перед умершими, и сострадание (эмпатия) к слабым и пожилым требовали определенной социальной организации и интеллекта. Сильные отправлялись охотиться, тогда как слабые оставались дома, и в конечном итоге у них появился обычай изображать на стенах пещер коллективные фантазии и желания. Так появилась интеллигенция и возник досуг. Древнейшие из известных нам наскальных рисунков находятся в Испании и датируются примерно сорока тысячами лет назад – как раз той эпохой, когда мы успешно истребили
Rebecca Morelle. «Oldest Stone Tools Predate Earliest humans». BBC News, May 20, 2015, http://www.bbc.com/news/science-environment-32804177.
А. П. Назаретян «Power and Wisdom: Toward a History of Social Behavior». Journal of Social Behavior, vol. 33, no. 4, 2003.
Christoph p. E. Zollikofer, Marcia S. Ponce de León, Bernard Vandermeersch, and François Lévêque. «Evidence for Interpersonal Violence in the St. Césaire Neanderthal».