Чистилище. Бросок обреченных. Дмитрий Янковский
совсем не так. Сколь бы ни был он плох раньше, до вируса, но в нем всегда был выбор: как поступить, что получить в ответ на такой поступок. Теперь же как ни поступай, результат один – ухудшение ситуации. Всегда, с каждым днем, все только хуже и хуже. И не видно этому никакого конца.
Иногда нет-нет да и проскакивала мыслишка, что жизнь не стоит тех усилий, которые Кирилл прикладывает. Себя загонял, людей загонял, а толку ноль. Ну да, сейчас они отличаются от диких. Живут лучше, сытнее. Безопаснее во всех отношениях. Но что толку, если с каждым годом все хуже и хуже? А стоит самому умереть, и все. Через пять лет от поселения ничего не останется, а бывшие соратники Кирилла будут с палками за козами гоняться. Неизбежно.
Много раз уже Кирилл думал о том, как все сложится после его смерти. Вроде какая бы, к чертям, разница? После нас хоть потоп. Но такая философия в Кирилла не лезла ни в каком виде. Он думал и что оставит сам, и о тех, кто останется после него. И чем дальше, тем больше.
Но все мысли сводились к одному: его смерть перечеркнет всё, чего удалось добиться. И тому пример – дикие. Получалось, что если Кирилл сам не найдет выход до собственной смерти, Клану конец. Всем усилиям конец. Всем мечтам конец.
Беда состояла в том, что Кирилл не только не видел выхода, он не представлял даже, в каком направлении этот выход искать. Потому и ныло сердце при любой неясной ситуации. Ведь неясная ситуация предполагала случайность, а надеяться можно было лишь на слепой случай. Потому что никакие усилия уже тридцать лет не приводили, по большому счету, ни к чему. Руки уже опускались.
Но каждый раз, когда это происходило, Кирилл мысленно хватал себя за грудки, отвешивал себе воображаемую затрещину и приказывал не сдаваться. Зачем? Непонятно. Видимо, из тех же соображений, из которых барахталась в кувшине с молоком лягушка из известной сказки. Просто чтобы не сдаваться. И все.
Дежурный принес несколько карт, и Кирилл взялся за их изучение. На одной из туристских схем были обозначены все автозаправочные станции города, но радости эта информация не принесла. Заправки на западной окраине были опустошены, в центре города их не было вовсе, а с восточной окраиной были проблемы. Там озеро Мариут, и это уже само по себе плохо. Где вода, там мутанты.
Но этим проблемы не ограничивались. Проводя жизнь в канализационных тоннелях, мутанты имели обыкновение рыть норы в сторону любого водоема поблизости, чтобы затопить подземелья водой. Это, собственно, и являлось причиной провалов – лишняя вода, на которую инженеры при строительстве никак не рассчитывали, размывала грунт, образуя полости, в которые со временем проседали не только участки дорожного полотна, но и фундаменты отдельных зданий.
Рано или поздно это неизбежно закончится катастрофой – город попросту уйдет под землю, образовав один сплошной провал. Но пока работало правило: чем ближе водоем, тем больше на улицах провалов на единицу площади. Соответственно, вся восточная часть города