Метапсихология социализма. Олег Герт
от города: ответит хотя бы чашкой хорошего чая…
Но не тут-то было.
Подъехав к воротам, я остановила машинку и осталась сидеть. Огромные окна на фасаде дачи должны были показать хозяину, что моё высочество подъехали, а вылезать и топтаться возле забора мне как-то не комильфо: выйдет, встретит. Посидев таким образом минут пять без ожидаемого результата, я, естественно, взбеленилась и, подчёркнуто обиженно кликнув пультом сигналки, всё же подошла к забору. Калитка, как я сразу заметила, была приоткрыта, так что я вошла и громко, нараспев, прокричала какое-то приветствие – типа, встречай гостей, хозяин! – топая по дорожке из гравия к дому.
Однако навстречу мне никто не вышел, и дверь в дом никто не открыл.
Я девушка деликатная, и степень моей наглости хоть и позволяет мне впереться без приглашения в чужой сад, но всё же недостаточно высока для проникновения без оного в чужой дом. Поэтому, стоя на крыльце и разместив на лице гримаску «Раздражение лёгкой степени», я снова набрала номер и снова услышала про то, что абонент не абонент.
Потоптавшись на крыльце, я взялась за ручку входной двери, в тоже время рассеянно повернув голову в сторону сада, и тут произошли сразу два события: входная дверь, щёлкнув замком, отворилась, а в глубине сада мне показал себя похожий на теремок деревянный сортир с настежь распахнутой дверью.
Две двери, таким образом, отворились передо мною одновременно. Ну разве не чудо?
Разумеется, воспитанная девушка без придури в башке вошла бы в дом, предварительно покашляв и громко известив хозяев о своём таки прибытии. Однако девушка-литературный редактор, в чьём сознании причудливо сочетаются элементы мистицизма с практическими надеждами на жизненный комфорт, а гормональные вихри так и не смогли окончательно вытеснить детские мысли о сказочных дверях в неизведанное, выбрала второй вариант. Да и в туалет уже хотелось, честно говоря.
Поэтому, аккуратно прикрыв входную дверь, я рысью пробежала по садовой дорожке к теремку и заперлась там. Ключевой подробностью этого визита стала следующая: всё время пребывания мне пришлось любоваться толстым томом книги Гюстава Лебона «Психология социализма», лежащем на удобной полочке рядом с рулоном туалетной бумаги.
Примерно треть листов из книги была выдрана, что вкупе с девственной нетронутостью рулона дало мне очевидные основания предположить, по какому именно назначению использовалась книга хозяином.
«Однако!», подумала я, дав себе слово выяснить у самого хозяина причину такой личной неприязни к вполне проходному социально-философскому труду. Прикольно же, или нет: так возненавидеть книгу, что исправно подтирать её страницами задницу?
Впрочем, загадка разрешилась скоро, хотя, как вы увидите, и без непосредственного участия хозяина.
Войдя через пару минут в ту дверь, в которую мне, собственно, и было надо с самого начала, я наконец поняла, что что-то не так. То есть я осознала, что в доме никого нет, никто меня не встречает, не ожидает, и вообще, как говорится в известном куплете, то ли лыжи не едут, то ли я перепутала время встречи. Или его перепутал