Роман в пустоши. Александра Лисицина
склоны южных гор, скрылась из глаз ещё в середине дня, и мы в полной мере почувствовали пустоту и безлюдность окружающих просторов. За день мы пересекли десяток ручьёв, трижды взбираясь на пологие каменистые холмы и трижды съезжая вниз по гравийным осыпям. Я показывала укромные водопады в окружении каменных столбов, рассказывала про хищных птиц, чьи силуэты плавали на белом, выжженном небе. Мы не встретили ни единого человека. После Тайссери, собравшего людей со всех земель, и толчеи Нуулакши это были невероятные ощущения.
В полдень, когда мы сделали привал в ароматных зарослях жестколистного кустарника, расположившись у бьющего между камней источника, произошла примечательная история, неплохо раскрывшая для меня одного из нынешних спутников.
Ещё издали я заметила торчащие из плотных кустов тимина4 тончайшие витые рожки, и очень обрадовалась, вновь увидев стадо диких носатых козлов. Они были мелкими, не выше собаки, и передвигались гигантскими скачками, как кузнечики. Их так и звали здесь: «танчу» – козёл-прыгун.
Я только сделала вдох, чтобы обратить внимание путешественников на этих удивительных животных, как Никесс уже вскинул лук, готовясь выпустить стрелу.
– Нельзя! – крикнула я как можно громче, надеясь не только остановить Никесса, но и спугнуть небольшое стадо.
Козлы бросились врассыпную, взмывая в воздух и растворяясь в окружающих холмах.
Мальварен резко развернулся ко мне, не снимая стрелу с тетивы: лицо перекошено, глаза мечут молнии, и костяной наконечник смотрит прямо на меня. На мгновение показалось, что Никесс собирается подстрелить меня заместо козочки. Но я и виду не подала.
– Какого чёрта?! – взвился он. – Почему ты помешала мне?!
А Никесс, я смотрю, не привык, чтобы ему перечили.
Видимо, настал момент, когда задаётся вопрос, кто здесь главный.
– Потому что танчу слишком мало, а у нас достаточно еды. Их и так бьют нещадно.
– Нодья, не смей больше так делать! Я плачу тебе деньги и я здесь в том числе и на охоте. И будь это последний козёл на свете – его голова будет в моих руках.
– Господин Рейн, – я и бровью не повела, хотя в своём воображении я уже схватила его за волосы на затылке и, не останавливаясь, била лбом во-о-он о тот чёрный булыжник. – Если вы прямо сейчас развернётесь, и будете идти, держа солнце за спиной, к вечеру вернётесь в Нуулакшу.
Взрыва, однако, не последовало – даже странно. Никесс только несколько секунд сверлил меня взглядом, полным всякой мерзости, а затем убрал стрелу обратно в колчан и закинул лук за спину.
– В следующий раз я своё получу, не сомневайся.
– Остынь, Ник. Теперь ты знаешь – здесь тоже есть свои правила. Не будем гневать нашу грозную спутницу.
Я так и не поняла, пытался Дарл разрядить обстановку или, наоборот, поддержать друга.
Вот скажите на милость, почему все мальваре такие высокомерные? Тьфу! Как же я бесилась и возмущалась, когда впервые столкнулась с подобным. Не один год ушёл
Тимин – жестколистный кустарник, растущий в пустоши; его листья, будучи подвергнуты тепловой обработке, обладают сильным тонизирующим действием. Вызывают привыкание.