Дневник Аси Лазаревой. В поисках простой любви. Часть первая. Ольга Козырева
белых зуба, что, глядя на него, невозможно было не расплыться в ответ так же широко и счастливо, позабыв обо всех своих сложностях. А когда Славик начинал говорить, всех вокруг обдавало жаркой южной волной обаяния и веселья. В общем, как только он открывал рот, то становился абсолютным красавцем. Да, и так тоже бывает.
– О, Зиночка, какая прическа! У тебя новый стиль? Новая юбка? Ооо, встань, повернись, уууу, ооо… Боже мой, ты так хороша сегодня! – причмокивал начальник опта так, словно на него снизошло откровение и он наконец увидел ЕЕ! Самую красивую женщину во вселенной…
– Ну, Слааавииик, – зажеманничала Зина Борисовна, но тем не менее встала и повернулась, давая Славику рассмотреть себя.
Мы с Эллочкой поотрывали рты от удивления, но сразу их закрыли и вежливо заулыбались. Ниночка тоже принялась нахваливать Зину Борисовну. Кажется, все происходящее удивляет только нас с Эллочкой. Зина Борисовна все воспринимает как должное и прямо цветет от ста пятидесяти цветастых Славиковых комплиментов.
– О, боже, какая ты, уфф, аппетитная, я б тебя… – тараторил Славик, закатывая глаза, закусывая губу, потирая пухлые ручки и прямо дрожа от страсти. – Ух! – и он слегка шлепнул Зину Борисовну по пятой точке.
– Ну, Слааавииик, – Зина Борисовна, довольная, как слон, усадила свой зад обратно в кресло.
– Ниночка, доброе утро, – фейерверк обратился к тихой, но тоже очень модной Ниночке.
Когда Славик повернулся так, что Зина Борисовна не могла видеть его лица, то он подмигнул Ниночке и нам заодно. Незаметно для Зины, но ободряюще похлопал Ниночку по плечу и умчался. Каждой из нас досталось немного его внимания. Нет, даже не так, каждая из нас на секунду почувствовала, что это она самая красивая в этой комнате. За исключением Зины, той досталось столько «любви», что, по идее, на этом топливе можно протянуть до конца дня. «Вот же обаятельный паршивец, – подумала я вслед исчезнувшему Славику, – всю сцену скомкал». Всерьез на Славика сердиться было невозможно.
– Я ухожу, Зина, – Эллочка не поддалась сексуальным флюидам Славика и не сбилась с мысли, – объясни ему, что в редакциях не считают часы. Я уйду, и журнал умрет. Все журналы, из которых я уходила, закрывались, – пригрозила Эллочка и равнодушно уставилась перед собой.
Зина Борисовна забеспокоилась. Я не в первый раз пью кофе в этом кабинете, и я давно разрекламировала Эллочкины возможности. Зину Борисовну Эллочкины возможности радуют, она хочет в бомонд. У нее все в жизни есть, а вот бомонда нет. Бомонд, которым поманила Эллочка, с ее уходом грозил окончиться, так и не начавшись.
– Что делать, ну, он такой, – (он – это, понятно, Эдуард), – ну, вы ему там напишите, какой-нибудь отчет, что Элла на встречах. Вы думаете, вы одни такие? Он неделю уже дерет весь офис, Нинка рыдала вчера опять, у Славика давление скакнуло.
Зина не особо хотела «вписываться», похоже, она надеялась, что бомонд не уйдет вслед за Эллочкой, а каким-то образом сам прирастет к журналу, а заодно и к Зине. Но я-то знаю,