Дневник Аси Лазаревой. В поисках простой любви. Часть первая. Ольга Козырева
Да, ты шикарно выглядел, да, да, тебе очень идет этот цвет, ты сразу такой брутальный, такой мааачо, я могу предстааавить, такой красавец, еще и бизнесмееен, все девушки, наверное, были твои.
Сижу, слушаю. Прикольно тут у них. Оценив водопад приятностей, излившихся на стеснительного издателя, я решила приступить к главному. У меня есть дело к Зине. Требуется как-то обуздать редакционные процессы и загнать их в рамки сроков. Если я не могу даже этого, то что я вообще могу? Надо выйти поработать в выходные, иначе никак не успеть. В прошлый раз охрана нас не пустила, хотя я писала письма начальнику безопасников, просила и лично, и официально на бумаге – и тот соглашался и устно, и письменно… В итоге сонные творческие сотрудники, притащившие себя на работу к девяти и полагавшие, что они совершили подвиг, отбывали часть подвига в предбаннике. А поскольку предбанник был маленький, то те, кто прибыл совершать подвиг с опозданием, топтались на улице под дождичком.
Нас пустили через час звонков и просьб, но пытались выгнать в шесть. К этому моменту мы еще не успели свершить подвиг, то есть доверстать очередной номер. Снова вышла стычка со службой безопасности. Час пришлось притворяться глухими и приросшими к компам, а час умолять дать нам еще часик, итого три часа. Увлекательно, но хлопотно. По этой причине я решила на сей раз подстраховаться и просить помощи у Зины Борисовны, чтобы нас пустили сразу и разрешили работать допоздна. И Зина Борисовна снова решительно и доблестно пришла на помощь, вызвала того же начальника безопасников и велела не препятствовать желающей трудиться в выходные редакции. Ура, она волшебная женщина! Милая, добрая!
– Я не понимаю, – сделав внушение начальнику охраны, Зина развернула кресло в мою сторону, – у тебя была такая работа, а ты все бросила и ушла делать какой-то журнал. Я не понимаю.
– Ну, я ж не сразу ушла, я убедилась в том, что Эдуард его реально собрался издавать. К тому же это так интересно – сделать что-то самой.
Понимания во взгляде Зины Борисовны не прибавилось.
– Мой отец всегда говорил: «Думай о вечном». Человек, должен стремиться сделать этот мир лучше, а тут такое дело – целый журнал.
По виду Зины Борисовны я поняла, что сморозила глупость. Интерес в ее глазах померк. Но через мгновение снова вспыхнул.
– Ну, надо, значит, Лазарева, все подписать. Должен же Эдуард как-то деньги на твой журнал зарабатывать.
«Договорилась, – подумала я про себя, – хочешь думать о вечном – плати». Блин, отказывать, человеку, который только что так любезно тебе помог, неудобно. И каждый раз все неудобнее. Кажется, покидать офис на Арбате было очень глупо. И теперь мне придется жить, то есть работать по их правилам.
В тяжких думах я смылась в редакцию, открыла почту, а там… «Что нам дало вчерашнее мероприятие? Сколько на него было потрачено часов? Какой это дало эффект? Каков финансовый результат?». Теперь я понимаю выражение «Как обухом по голове». Сижу, думаю. Что это все значит? Офис, кофемашины, испуганные люди, даже