Россия и современный мир № 1 / 2010. Юрий Игрицкий
как материнства, так и отцовства), ч. 2 ст. 19 (равенство прав и свобод независимо от природных свойств – пола, расы, национальности), ч. 3 ст. 19 (о равноправии мужчин и женщин) и ст. 55 (о недопустимости законов, умаляющих права человека).
Правоведы не раз обращали внимание на эту явную недоработку. Так, в частности Ю.Д. Сергеев (член-корреспондент РАМН, заслуженный юрист России, профессор, заведующий кафедрой медицинского права Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова) считает, что «для исключения указанного противоречия необходимо внести соответствующие изменения в ст. 35 Основ (законодательства РФ об охране здоровья граждан), которые бы закрепляли также и право мужчины на доступ к методам вспомогательной репродукции» (11).
Доктор юридических наук, почетный адвокат России Л.К. Айвар придерживается аналогичной точки зрения. «Программа суррогатного материнства не должна ограничиваться семейными парами. Ситуации, когда единственный родитель может вырастить ребенка, обеспечить его материально, дать ему образование, встречаются сплошь и рядом. Бабушки, няни, учителя, помощники по хозяйству, репетиторы и т.д. дают возможность одинокому родителю, имеющему возможность содержать таких работников, “родить” и самостоятельно воспитывать ребенка» (1).
Остаются ограничения в области планирования семьи (запрет на произвольный выбор пола будущего ребенка); ограничения по здоровью (к услугам суррогатных матерей можно прибегнуть только по медицинским показаниям, существующие социальные показания совершенно не учитываются; клиники репродукции не берутся работать с пациентами, инфицированными ВИЧ или гепатитом С). Разумеется, понять позицию не желающих рисковать клиник, которым хватает и других пациентов, можно. Но, только по официальным данным, в России насчитывается 516 тыс. носителей вируса иммунодефицита человека20. Как сообщил директор Информационного центра ООН в Москве Александр Горелик (на сайте REGIONS.RU), «число реально заболевших в России достигает 1 млн. человек», и оно постоянно растет. Вместе с тем выяснено, что при использовании ВРТ риск рождения больного ребенка у инфицированных родителей минимален, а при использовании программы суррогатного материнства сводится практически к нулю. Проблема очевидна, и ее нужно решать. Это единственный шанс обрести собственного ребенка для людей, попавших в подобные обстоятельства.
Совершенно не регламентированы ситуации, которые могут возникнуть в случае развода родителей – заказчиков репродуктивной программы, посмертные репродуктивные программы вообще находятся вне правового поля. Совершенно не защищены интересы родителей – заказчиков «суррогатной» программы и самого ребенка, рождающегося в результате реализации этой программы (суррогатная мать вправе прервать беременность, а захочет – может оставить ребенка себе). Данное обстоятельство является главным фактором, сдерживающим развитие замещающего материнства в нашей стране. Нужно закрепить в законе обязанность суррогатной матери передать выношенного ею ребенка