Россия и современный мир № 4 / 2010. Юрий Игрицкий
любое государство, у которого есть какой-то смысл существования, помимо самоподдержания. Россия без такого смысла существовать не может» (105; 106).
Представляется, что в основе исторического существования любой Империи лежит идея служения Императиву, объединяющему населяющие ее народы во имя реализации Добра и противостояния Злу. В рамках такого понимания Империи, она, пожалуй, единственный реально возможный в истории государственный синтез онтологических и аксиологических представлений человека: Империя – это государственная форма осмысленного бытия человека и общества. Это наднациональная суперэтническая форма объединения народов в единое социокультурное пространство («центр мира»), в котором их бытие вписано во вселенский, провиденциально-эсхатологический контекст. Это форма опосредованной власти Императива, являющегося общезначимым нравственным предписанием для имперообразующей нации и включаемых в нее народов, определяющего смысл и цель индивидуального и сверхличностного существования человека и человечества в истории.
Всякое государственное образование, претендующее на роль Империи, исходит из монополии на подлинную Идею, предлагаемую массам в качестве истины, способной служить антиэнтропийным идеологическим фундаментом общества на данном этапе истории. Наличие Идеи, способной объединять и вести массы, является нормой существования империи. Именно Идея дает и государству, и человеку ощущение причастности к Истории, радость и утешение от осознанного Служения чему-то значительно более великому, чем всего лишь частные интересы. Империя – это не просто «большая семья», это семья, которая знает (или полагает, что знает) смысл жизни и дарит причастность к нему всем своим членам. Каждый отдельный народ (как и отдельный человек), идентифицирующий себя с Империей, получает возможность обрести ценностную полноту социального бытия в служении Великой Целостности, найти надежную опору, находящуюся вне времени (тем более, вне всяких смутных времен), приобщиться к Вечности.
В этом смысле Империя есть утопия. Но это работающая, и как показывает история, эффективно работающая утопия. В таком контексте имперская идея является демиургом российской истории, а причастность к ней определяет степень эфемерности или жизнеспособности различных политических сил в борьбе за власть и будущее России (52).
Однако в самом существе империи заложен изначальный антагонизм между утопическим стремлением к воплощению идеальных ценностей и невозможностью их совершенной реализации на практике, в ценностях конкретно-исторических. В этом взрывоопасном взаимопроникновении утопии и реальной истории кроются и причины устойчивости империй, и причины циклически повторяющихся имперских кризисов – смут.
Жизнь империи, ее исторические циклы могут быть рассмотрены как поверхностное проявление скрытых процессов, подспудно вызревающих в толще общественного сознания. Хранителем и выразителем базового минимума имперских ценностей