Секс-защитник по соседству. Любовь Попова
И пользовать во всех доступных человеку позах. Снова и снова. Пока не сдохну от оргазмов.
– А если тебя убьют? Они ведь могут. Они все… Все они убийцы и животные.
Про животных она хорошо сказала, потому что мое тело уже на грани, а мозг готов отключиться, подчиняясь желаниям, горящего от напряжения члена.
– И ты такой же, да? – цепляется она пальцами за плечо, обжигает простым касанием. Парень, очнись. Ты на работе! – Убийца? Насильник? Зверь. Почему ты молчишь? Говори со мной, иначе я сейчас умру от страха.
– Хотел бы опровергнуть твои слова, но не могу.
– Ты убивал? – тут же спрашивает она, и врать не имеет смысла.
– Да.
– Насиловал?
– Никогда, – да и надобности не было. Девки как-то сами на меня прыгали всегда, и эта прыгнет. Она уже так близко. Буквально сводит с ума светящимся в глазах безумием. Желанием. Я никого никогда не насиловал, но прямо сейчас могу понять этих тварей, потому что откажи она мне, я бы свихнулся. Достал ее из-под земли, чтобы трахнуть. Разобрать нутро на части и поставить свое клеймо. Пусть даже без согласия.
– И Беляев меня не насиловал, просто заставлял с ним ложиться снова и снова. А мне бы хотелось сопротивляться. Но в его руках столько власти, отец, сестра… Мне нельзя сопротивляться, а хотелось, понимаешь?
– Не совсем, – отвечаю честно, потому что, когда наркотический дурман заполняет разум, сложно говорить связно. А может быть, ты не хочешь ее слышать, зато можешь спросить о том, что сейчас важнее для тебя?
– А ты бы хотела сопротивляться? Хотела бы быть изнасилованной?
– Я бы хотела, да, – лепечет она, впивается коготками в бицепс сильнее. – Просто чтобы почувствовать себя жертвой, а не продажной куклой, которая ушла с молотка вместе с имуществом отца.
– Я бы мог, – сглатываю. Яйца просто горят. – Помочь тебе.
– Когда? – тут же прижимается она всем телом, поднимает руки к моему лицу и поглаживает скулы.
– Прямо сейчас.
– Хочу, – говорит она резко и неожиданно хлестко бьет меня по щеке. – Давай же! Не сиди столбом, мужчина ты или кто?
Щека горит, но желание сильнее. Жажда, что она заставляет испытывать, уже невыносима. Замахиваюсь, но трепетно кладу ладонь на щеку, чем удивляю ее еще сильнее. Притягиваю податливое тело ближе и касаюсь языком губы, пробираюсь в рот и пальцами сжимаю волосы на затылке. Она сначала словно не понимает, морщит лоб в сомнении и лишь спустя несколько секунд отдается мне во власть.
Как же, сука, сладко и горячо.
Пока отвечаю на удар поцелуем, не оставляет ощущение, что меня используют. Что не я собираюсь трахнуть *бнутую сучку, а имеют меня. Морально и психологически.
Только вот это не как не мешает порвать до середины бедра ее платье, сдернуть бретельки и выпустить на волю две чудесные дыньки с вишенками сосков.
Она наигранно вскрикивает, прикрывает их руками, но я шлепаю барьер и хватаю соски пальцами, тяну на себя, снова вылизываю рот.
Такой пухлый, крупный рот. Уже фантазирую, как она будет глотать