Смерть в театре «Дельфин». Найо Марш
с гостями. Эмили, похоже, посетила та же мысль.
– По-моему, Маркус Найт ищет твоего взгляда. И вид у него какой-то зловещий.
– Боже! Такой он и есть. Спасибо.
Двигаясь среди гостей в направлении Найта, Перегрин думал: «Какая приятная девушка!»
Найт встретил его с видом милостивым, однако слегка раздраженным. Он стоял в центре группы: Уинтер Моррис; миссис Гринслейд, выступающая в роли хозяйки, в очаровательном наряде и бесконечно уравновешенная; Дестини Мид и один из важных гостей, который стоял с видом ее владельца.
– Ах, Перри, малыш! – воскликнул Маркус Найт, воздев бокал. – Я все думаю: удастся ли с тобой словцом перекинуться. Умоляю простить, – радостно обратился он к группе. – Если я сейчас же не вцеплюсь в него когтями, он от меня улизнет.
Найт поцеловал руку миссис Гринслейд, похоже, этим озадаченную. «Мы ее забавляем», – горько подумал Перегрин.
– Перри, – сказал Найт, взяв Перегрина за локоток, – мы можем обстоятельно-обстоятельно поговорить о твоей замечательной пьесе? Я серьезно, малыш. О твоей замечательной пьесе.
– Спасибо, Марко.
– Не здесь, конечно, – повел Найт свободной рукой, – не сейчас. Скоро. А пока – одно соображение.
«Ох, – подумал Перегрин. – Понеслось».
– Одно соображение. Просто вскользь. Не кажется ли тебе – говорю это без всякой задней мысли, – не кажется ли тебе, что во втором действии, дорогой Перри, ты держишь Уилла Шекспира за сценой слишком долго? Я имею в виду, создав такое громадное напряжение…
Перегрин слушал прославленный голос и вглядывался в действительно красивое лицо с благородным лбом и деликатными скулами. Смотрел на его рот и думал, как невероятно изгиб верхней губы напоминает гравюру Дрюшо и так называемый графтонский портрет. «Надо терпеть. У него престиж, у него экстерьер и голос, какого нет ни у кого. Господи, дай мне силы».
– Я очень тщательно об этом подумаю, Марко, – сказал Перегрин, давая Найту понять: ничего сделано не будет.
Найт величественным жестом феодала похлопал Перегрина по плечу.
– Мы придем к согласию, – воскликнул он, – как птицы в тесном гнездышке!
– Не сомневаюсь.
– И еще одно, малыш, на сей раз – тебе на ушко. – Он потащил Перегрина за локоть в коридор, ведущий к ложам. – С некоторым удивлением я обнаружил, – сказал он, чуть приглушив выдающийся голос, – что нам придется терпеть в труппе У. Хартли Гроува.
– По-моему, он читал господина У. Г. очень хорошо, разве нет?
– Я с трудом заставлял себя слушать.
– Вот как? – удивился Перегрин. – Почему?
– Дружище, ты хоть что-нибудь знаешь о мистере Гарри Гроуве?
– Только то, что он довольно хороший актер, Марко. Давай не будем затевать антигроувских акций. К твоему сведению, и буду ужасно благодарен, если это останется строго – очень строго между нами: в этой части формирования труппы я вовсе не принимал участия. Все решала администрация. В остальных вопросах они были невероятно