Желтые обои, Женландия и другие истории. Шарлотта Перкинс Гилман
Нас постоянно поражала их предупредительность и очень быстрое понимание возникающих у нас трудностей.
Разумеется, мы охотно шли им навстречу. Целиком в наших интересах было начать понимать их речь и говорить с ними, а что до необходимости учить их – зачем это нам? Чуть позже мы попытались открыто воспротивиться, но лишь однажды.
Завтраком мы остались довольны, и каждый из нас незаметно изучал своих наставниц. Джефф – с явным восхищением, Терри – внимательно, с видом знатока, словно укротитель львов или заклинатель змей. А я – с огромным интересом.
Было совершенно ясно, что задача стоящих вокруг нас стражниц – пресекать любое неповиновение с нашей стороны. Оружия у нас не было, а если бы мы попытались сопротивляться, скажем, при помощи стульев, то пятерых на одного было слишком много, пусть даже женщин, в чем мы ранее убедились на свою беду. Было неприятно, что они все время находились рядом, но мы скоро привыкли.
– Это куда лучше, чем носить смирительную рубашку, – философски рассуждал Джефф, когда мы остались одни. – Нам предоставили приличное пространство без особых шансов на побег и личную свободу – тщательно контролируемую. Все же лучше, чем если бы мы оказались в краю мужчин.
– В краю мужчин! Ты и вправду веришь, что здесь нет мужчин, наивный дурачок? Разве ты не понимаешь, что они должны здесь быть? – спросил Терри.
– Д-да, – согласился Джефф, – конечно… но все же…
– Все же – что?! Давай, неисправимый романтик, говори, что у тебя на уме?
– У них может присутствовать особая область деятельности, о которой мы не слышали, – предположил я. – Мужчины могут жить в изолированных городах, каким-то образом подчиненные и лишенные права голоса. Но они наверняка есть.
– Твое последнее предположение звучит очень мило, Ван, – возразил Терри. – Прямо как с нами: подчинили и лишили права голоса. Меня от этого в дрожь бросает.
– Ну, подумай сам, как тебе захочется. В самый первый день мы видели массу детей, видели тех девушек…
– Настоящих девушек! – согласился Терри, облегченно вздохнув. – Хорошо, что напомнил. Заявляю: если бы я думал, что в этой стране нет никого, кроме тех гренадерш, я бы выбросился из окна.
– Кстати, об окнах. Давайте-ка осмотрим наши, – предложил я.
Мы выглянули из всех окон. Ставни открывались достаточно легко, решеток не было, однако это не очень утешало.
Мы находились не в городе с розовыми домами, куда так опрометчиво зашли днем раньше. Комната наша располагалась высоко в выступающем крыле похожего на замок здания, построенного на крутом утесе. Прямо под нами виднелись благоухающие фруктовые сады, но огораживающая их высокая стена тянулась вдоль края утеса, который отвесно обрывался вниз. Как высоко – мы не видели. Отдаленные звуки журчащей воды говорили, что у его подножия течет река.
Нам открывался вид на восток, запад и юг. К юго-востоку простирались обширные поля и луга, ярко освещенные утренним солнцем, но по обе стороны от них и за ними возвышались горы.
– Наше