Лучезарная. Джордан Ифуэко
он.
Я моргнула.
– Зачем?
– Все остальные так делают. Пытаются обнять меня или поцеловать пальцы и сандалии. Они говорят… – Он вздрогнул. – Ну… что любят меня.
– А я тебя не люблю.
Он изумленно наклонил голову набок:
– Даже немножечко?
– Конечно, нет! – выпалила я, но принц выглядел так, будто ему разбили сердце, поэтому я решила его утешить: – Просто… мы же только что познакомились.
– Но все меня любят. Хотя, наверное, они могут и врать. Отец считает, что я слишком сильно доверяю людям. – Экундайо нахмурился – и снова просиял, почти до смешного быстро. – А может, ты врешь, Тарисай из Суоны? Возможно, ты меня все-таки любишь.
Я невольно улыбнулась. Я ничего не могла с собой поделать: широкая щербатая улыбка мальчика оказалась заразительна, как и на портрете.
– Я ничего не скрываю, – произнесла я, но осознание настигло меня, как удар в живот, и я отступила от принца. – Думаю, мне лучше уйти, Ваше Императорское Высочество…
– Друзья зовут меня Дайо, – сказал он с надеждой. – Или будут так меня называть. Когда они появятся.
Попятившись, я споткнулась о край ковра. Дайо схватил меня за локоть, чтобы я не упала. Я отшатнулась.
– Я снова сделал что-то не так? – спросил он.
– Нет. Но обычно люди меня не трогают. Они этого избегают.
– Почему?
Может, если я напугаю принца, он будет держаться от меня подальше?
– Я наполовину демон, – прошипела я, шевеля бровями для большего эффекта. – Шпион. Я вижу все – абсолютно все, что ты когда-либо делал.
Дайо широко распахнул глаза.
– Как здорово!
Не такую реакцию я ожидала. Он должен испугаться. Никому не нравилось, когда на свет вытаскивали их потаенные мысли. Если только… Возможно, у мальчика просто не имелось никаких темных секретов.
Почему, во имя Ама, Леди хотела, чтобы я ему навредила?
– Сделай это, – попросил он, взяв мои руки и положив их себе на лицо. – Пожалуйста, Тарисай. Покажи шпионский трюк.
Я помедлила, смутившись. Никого и никогда мой Дар не приводил в восторг. Я провела большим пальцем по скуле принца. Затем вспомнила, что мои руки хотели сделать всего пару минут назад.
Во рту пересохло.
«Нет, – возразила я мысленно. – Это была не я. Ведь я не хотела никому вредить. Я не хотела. И не стала бы».
Я расслабилась и позволила воспоминаниям Дайо наполнить разум. Сотни детей бросились ко мне: я тонула в подарках, поцелуях и тошнотворно-сладких голосах, полных желания.
«Я люблю тебя, Экундайо!»
«Я умру за тебя, Экундайо!»
«Выбери меня, Экундайо!»
«Выберименявыберименявыберименя!»
Большинство детей его пугали. Лишь иногда он чувствовал себя в безопасности в компании какого-нибудь ребенка, но кандидаты почти всегда проваливали некое странное испытание, сути которого я не понимала. Затем Мбали уводила проигравшего прочь, и Дайо возвращался в свое убежище за занавеской.