«Долгий XIX век» в истории Беларуси и Восточной Европы. Исследования по Новой и Новейшей истории. Сборник статей
етней работы по организации в Минске научных международных конференций «“Долгий XIX век” в истории Беларуси и Восточной Европы» и публикаций по их итогам пяти выпусков одноименных сборников научных статей[1]. В центре научно-познавательного интереса их участников находится «долгий XIX век», концепт которого, с одной стороны, хорошо известен, а с другой – содержит в себе элементы дискуссионности.
Как известно, различные процессы и структуры, территориально, хронологически и по самой своей сути органично взаимосвязанные, в своем развитии от зарождения до завершения подчас протекают во временных рамках, выходящих за пределы хронологических параметров столетия. В связи с этим в исторической науке начали применять понятие «долгого века», чтобы обозначить время и длительность проявления и функционирования характеризуемого исторического процесса (экономической динамики, общественного движения, революции и т. п.) или структуры (политической системы, общества, государства). При этом представление о «долгом веке» подразумевает выход за границы столетия в периодизации исторического времени. Так, в 1980-е гг. британские историки породили концепцию «долгого XVIII века», которая нашла свое развитие в XXI в.[2]
Фернан Бродель использовал указанное понятие применительно к «долгому XVI веку». Это было время господства в Европе экономически автономного региона, по словам Броделя, «мира-экономики», концентрировавшегося в Средиземноморье: «К 1350 г. Италия также начала индустриализироваться… Сосредоточившаяся вокруг Венеции мир-экономика обеспечит себе относительное, а вскоре и ошеломляющее процветание посреди ослабленной, явно приходящей в упадок Европы. Три сотни лет спустя, в 1650 г. <…> завершается долгое процветание «долгого XVI века»[3], т. е. «долгий XVI век», по Броделю, длился три столетия[4].
Бродель был не единственным ученым, использовавшим подобный подход к периодизации. Известный русский историк Р.Ю. Виппер, определяя общее содержание Новой истории и разделение ее на периоды, время с 1789 г. по 1917 г. охарактеризовал как «век развития капитализма и демократии», т. е. фактически обозначил хронологические рамки эпохи в категориях «долгого XIX века»[5]. Английский историк Эрих Хобсбаум в понятие «долгого XIX века» вместил период с 1789 по 1914 г., т. е. его началом в Европе стали события французской революции конца XVIII в., а окончанием – преддверие Первой мировой войны.
Что касается Центральной и Восточной Европы, то для нее концепт «долгого XIX века» также актуален и наполнен своими драматическими событиями, которые в большей степени определяют местную историческую повестку. Для ряда территорий Речи Посполитой, в том числе этнических белорусских земель, «долгий XIX век» начался даже раньше – с первого (1772) раздела польского государства между Россией, Австрией и Пруссией. Именно это событие и последовавшие за ним второй (1793) и третий (1795) разделы более чем на столетие определили условия и параметры существования народов данного региона в составе Российской и Габсбургской империй, Прусского королевства (впоследствии Германской империи). Окончание его также определяют вполне конкретные события: крах этих империй – Российской в 1917 г., Австро-Венгерской и Германской в 1918 г.
Центробежные процессы разной степени интенсивности наблюдаются во всех империях, и это также формирует повестку исследователя «долгого XIX века», актуальную и для белорусской историографии. В период «долгого XIX века» активно формулируются национальные проекты развития, национально ориентированные элиты обосновывают идеи национальной эмансипации, на карте Европы появляются новые государства. Элиты белорусских земель, вошедших в результате разделов Речи Посполитой в состав Российской империи, – крупнейшего актора в европейских делах, хотя и запаздывали, но тоже не остались в стороне от этих процессов.
Зарождается и получает развитие идея белорусской государственности. Толчок ей придали события Первой мировой войны, которая в данном контексте выступала как комплексное военно-политическое явление, сыгравшее исключительную роль, – и разрушительную (людские и материальные потери) и, как ни удивительно это звучит, созидательную, – в исторических судьбах Беларуси и ее народа. Вследствие трагизма поражений русской армии и падения царского режима появился уникальный шанс реализовать идею белорусской государственности, который был использован в 1918 г. национально ориентированными элитами в форме Белорусской Народной Республики. Белорусская государственность в форме БНР стала историческим фактом, важным хотя бы тем, что именно он завершил «долгий XIX век» для Беларуси. Таким образом, почти полуторавековой период нахождения Беларуси в качестве Северо-Западного края в составе России и образует белорусский «долгий XIX век».
Очевидно, что концепт «долгий XIX век» не является жесткой ментальной конструкцией, и он не исключает специфические особенности в определении его хронологических границ в применении к отдельным странам и регионам.
Структурно сборник делится на семь разделов, которые логично раскрывают ключевые проблемы белорусской историо-графин в освещении истории
«Долгий XIX век» в истории Беларуси и Восточной Европы: исследования по Новой и Новейшей истории: сб. науч. тр. Вып. I. Минск: РИВШ, 2017. 210 с.;
Признав наличие «долгого века», логичным было принять в качестве исторического инструментария и категорию «короткого века». Эту идею реализовал Э. Хобсбаум в книге «Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век. 1914–1991». (М.: Изд-во Независимая газета, 2004).