Специальные события как триггеры социокультурных процессов. С. В. Герасимов
это только рассмотрение поступка относительно идеи Творения как доброй и несущей добро. В этом смысле добрые, «правильные» намерения могут привести и к добру, и к злу. «Если бы человека можно было населить врожденной и неизменной добротой, хотя и ограниченной волей, то он был бы в состоянии предвидеть со всей определенностью движение своего рода к лучшему, так как это касалось бы событий, которые он мог бы творить сам. Однако ввиду изначального смешения в нем добра и зла, мера которых ему неведома, он сам не знает, каких последствий ему от этого следует ждать»[42]. Именно поэтому всякое событие необходимо рассматривать с максимальным временным лагом, желательно во всем известном историческом периоде существования цивилизации. Только такой подход может позволить оценить событие. «Человеческому роду должен быть присущ известный опыт, который, находя выражение в каком-то событии [Begebenheit], свидетельствовал бы о его свойствах и способности быть причиной своего движения к лучшему и его Творцом (так как это должно быть деянием наделенного свободой существа). Но предсказать событие как действие данной причины можно лишь в том случае, если будут налицо [eraugnen sich] обстоятельства, способствующие этому. Предсказать, что они когда-нибудь возникнут, можно лишь в общем, как при вероятностном расчете в игре, но определить, произойдет ли это в моей жизни и будет ли оно дано мне в опыте, невозможно. […] необходимо искать событие, которое указывало бы на существование такой причины и на акт ее казуальности в человеческом роде без определения во времени и позволило бы в качестве неизбежного следствия сделать заключение о движении к лучшему, а затем распространить это заключение и на историю прошлого времени (т. е. показать, что оно и в прошлом вело к лучшему); однако сделать это заключение следует так, чтобы само это событие рассматривалось не как причина прогресса, а только как указывающее на него, как исторический знак (signum rememorativum, demonstrativum, prognosticon), и тем самым доказывало бы наличие такой тенденции, присущей человеческому роду в целом, т. е. не применительно к отдельным индивидуумам (ибо это дало бы лишь бесконечные подсчеты и исчисления), а ко всему человечеству, разделенному на Земле на народности и государства»[43].
В. Гегель писал о постижении события, о статусе его предикатов с точки зрения событийности смысла, о связи смыслов и событий. «Философия должна быть не рассказом о том, что происходит, а познанием того, что в нем истинно, и из истинного она должна, далее, постичь то, что в рассказе выступает как простое событие»[44]. В философии Гегеля, в отличие от Канта, который предполагал возможность оценки события, выходом на большее время наблюдения или на высший уровень понимания, заложена идея о непредсказуемости события человеком. «Дух «дышит, где хочет», и дарит себя в событии (Ereignis) дара, когда хочет, не потому, что его принудили к этому (или он сам себя к этому принудил), заставив (себя) приноровить шаг к «холодно шагающей вперед необходимости дела»[45].
Концепт «событие»
И. Кант, «Спор факультетов», с. loo-ioi.
Там же. С. 101.
Гегель Г. Наука логики. В 3 ч. Часть 3. Учение о понятии ⁄ Г. Гегель; пер Б.Г. Столпнера. – М.: Юрайт, 2019. – 246 с. – С. 19.
Hegel G.W.E Phanomenologie des Geistes, hrsg. v. J. Hoffmeister, Berlin: Akademie Verlag, 1971. S. 13.