Тонкий холод. Книга баллад. Сергей Ильин
же, теперь можно кнопку нажать,
но можно чуточку и подождать —
третий сосед в этот миг со двора
с шумом вошел, с ним вошла и игра.
Немца характер поставлен на кон:
в ящике с почтой все возится он,
ждет, чтоб уехали мы наконец —
он же пешочком наверх, молодец!
С маской он кушает, с маской и спит:
так ему просто ментальность велит,
мы же – назло ей – его в лифте ждем,
да еще поторопиться зовем.
Так привлекательной женщины взгляд
мужу счастливому вызов и яд,
вызов и яд были в наших словах:
как на крючке, извивался в них страх!
Молча схватился с ним немец-сосед —
с мраком так вечно сражается свет —
мы же с турчанкой за лифта чертой
молча следили за страшной борьбой.
Думаю я, с полминуты прошло,
прежде чем страха великое зло
было доверия крепким плечом
сдвинуто: ящик замкнул он ключом.
И – заскочил к нам в лифтовую клеть:
значит, сумел себя преодолеть!
стал даже нас с Рождеством поздравлять,
и от души всем здоровья желать.
Так что не к верхним одним этажам —
к высшим поехали мы рубежам, —
вот вам и дан однозначный ответ:
есть место подвигу в жизни иль нет.
Весы мира сего
Если однажды, в безоблачный день,
сквозь отпускную блаженную лень
мира иного падет на вас тень, —
и – не поймете, откуда она,
ибо причина вещей не видна,
и двуединой остаться должна, —
если, затем – недурной, как пуант —
местом событий возьмем мы Таиланд:
ибо он лучший из всех вариант, —
дальше, вам встретится если монах
в робе оранжевой, с чашей в руках,
облику коему чужд всякий страх, —
и это будет для вас, как урок,
токать начнет вдруг догадка в висок:
прежняя жизнь-то пошла вам не впрок, —
но, зашивая душевные швы —
нет безболезненных истин, увы! —
пару туристов увидите вы, —
тех, что пломбир смачно лижут как раз,
что сувениры купили сейчас,
тех, что, короче, похожи на вас, —
и вам покажется, что, если сдуть
с улицы эту заезжую муть,
то и монах потеряет чуть-чуть, —
кроху божественной тайны своей:
стало быть, хочет она, чтобы ей
фоном служил круг обычных людей, —
да, если все будет именно так,
как описал я – иначе никак —
значит, вам дан необманчивый знак, —
то есть открылась вам из ничего
та, что, быть может, важнее всего:
тайна гармонии мира сего.
Древние боги и серая мышь
В Мюнхене тихо живя там осевшим давно эмигрантом
рады по-прежнему вы, если старый приятель иль друг
с кровных до боли краев, что вам близки,